− Решится! − кратко и авторитетно заявила цыганка. Елена Павловна радостно выдохнула и расслабилась.

− Спор у тебя…

Елена Павловна сокрушённо покивала.

−…уступишь, потом всё по-твоему будет.

Елена Павловна ухмыльнулась скептически.

− Назови первую букву своего имени и первую букву его имени.

− «Е» и «П», − произнесла Елена Павловна, с лёгким ехидством отметив, что и у сына, и у мужа имена начинаются на одну букву. Интересно, что скажет гадалка.

− Деньги!

− В смысле?

− Где-то рядом с тобой! Удача тебе будет! Только ты сама её не упусти!

Не успела Елена Павловна задуматься, прикидывая свои денежные намётки и перспективы, как цыганка ошарашила её новым предсказанием:

− Будет тебе разговор с Петром.

− А как же?.. Ага, поняла, − и Елена Павловна начала лихорадочно рыться в памяти, перебирая все возможные знакомства. Пётр нашёлся только один − заведующий станцией скорой помощи, где работал сын. Елена обмерла: Павлик сегодня на дежурстве − не дай Бог что! − и, положив на стол заранее заготовленные пятьсот рублей, выскочила на улицу, уже с порога крикнув: − До свидания.

Цыган, по-прежнему возившийся во дворе, пристально глянул ей в глаза − Елену Павловну как огнём обожгло.

На хоздворе столовой среди тарных ящиков копошился дворник Лукич – запойный алкаш, когда-то трудившийся на этом же химкомбинате. Обычно колючий и нелюдимый, сегодня он был настроен благодушно и завёл с Еленой Павловной разговор о скорых праздниках и предстоящих по этому поводу мероприятиях: вечерах, банкетах, дискотеках.

Но голова заведующей была занята совершенно другим: ей хотелось как можно скорее поделиться с Аллочкой впечатлениями, ничего не забыв и не расплескав. Поэтому она переминалась с ноги на ногу, отвечала невпопад и в конце концов свернула разговор, сославшись на срочные дела.

Аллочка уже поджидала её в коридоре:

− Чего это к Вам Лукич примотался? Я из окна видела. Небось, опять подшофе?

− Да, вроде, нет. Я, честно сказать, не заметила − не до него, − Ракитина шла по коридору, на ходу расстёгивая старую мутоновую шубу − специально надела, собираясь к гадалке.

− Вот ведь как бывает, − сокрушалась Аллочка, семеня следом на высоченных каблуках, − Пётр Лукич перспективным работником был, его даже в главные инженеры прочили. А потом отравление, инвалидность. Он и сломался…

Аллочка ещё продолжала что-то говорить, но Елена Павловна вдруг остановилась, и бухгалтерша налетела на неё всеми своими ста килограммами.

− Как, ты говоришь, его зовут?

− Пётр Лукич Калиткин, − Аллочка с удивлением смотрела на вытянувшееся лицо заведующей. − А что?

− А то! − не сдержалась Елена Павловна. − Пошли − расскажу!..

* * *

Дома Елена Павловна без сил рухнула в постель. Потрогав лоб, полезла в прикроватную тумбочку за градусником. Так и есть: тридцать восемь и три!

Неожиданно вспомнился обжигающий цыганский взгляд. Надо бы выпить таблетку, но шевелиться не хотелось. Да и не болело ничего. Просто жар, словно лежишь на печи.

Может, скорую вызвать? Может, это знак? Руки и ноги налились тяжестью, и Елена Павловна медленно погрузилась в сон, как в горячую ванну.

* * *

Проснулась она поздно, абсолютно здоровая, словно ничего и не было. Муж уже ушёл на работу, а сын ещё не вернулся с дежурства. Решила дождаться его прихода, чтоб как-то наладить отношения: входить в новый год с грузом семейной ссоры не хотелось.

Но Павлика всё не было…

Елена Павловна сбегала до телефонной будки, позвонила в диспетчерскую и узнала, что бригада сдала смену вовремя. Хотела позвонить мужу, но побоялась попасть под горячую руку: работа есть работа, всякое случается… Ладно, вечером поговорят без нервов! С этой успокоительной мыслью и отправилась на службу.