От тягостных воспоминаний в груди у Елены Павловны что-то сжалось. По всему выходило: зря она взъелась на Катьку…

− Лена Пална, − сунулась в двери кабинета бухгалтер Аллочка, − документики подпишете?

− Заходи, − тяжело вздохнула Ракитина, − что там у тебя?

− Да акты сверок. Год-то к концу катится! − Аллочка села и облокотилась о стол, словно на витрине разложив пышную грудь в ажурной трикотажной кофточке.

Аллочке было слегка за сорок, но она не собиралась сдаваться наступающим годам, не унывала, не комплексовала, была свежа, активна и любила каждый из ста своих килограммов. Кстати, мужики Аллочку тоже любили: встречали, провожали, дарили духи и конфеты. Замуж, правда, не звали − некуда. Жила Аллочка в крохотной двушке с бывшей свекровью и сыном-подростком.

− Елена Пална, а Вы что не в настроении?

Они много лет проработали в одной столовой, не сказать, что приятельствовали, но симпатизировали друг другу, потому Аллочка могла себе позволить задать начальству такой вопрос.

Ракитину буквально разрывало от последних новостей, да и шила в мешке не утаишь, поэтому она поделилась с Аллочкой всеми своими бедами. Собственно, беды было две: Женька и Катька.

* * *

Тараща ярко накрашенные глаза и делая многозначительные паузы, Аллочка рассказала, что на Цыганском посёлке появилась гадалка:

− Молодая… Ну, цыганка… естественно… Зовут Зоя…Или Зара… Многие наши у неё уже были… Говорят, всю правду сказала… И советы даёт… И про то, что будет, тоже говорит… Может, Вам к ней сходить?

− Да уж, − засомневалась Ракитина, − наболтает чего, а потом… Кто его знает…

− Не-е-е, никому плохого не нагадала! − горячо заверила её Аллочка. − Да и берёт немного.

− Знаешь, ты мне её адрес найди и у девчонок расспроси поподробнее, как и что.

− Агась, − Аллочка легко подхватилась с места и выпорхнула из кабинета. Несмотря на свой немаленький вес, она была подвижна и насколько это возможно грациозна.

* * *

Гадалка жила в обычном деревянном доме. На дворе возился какой-то мужик, видимо, муж.

− Я к Зое.

− В дом проходи.

Елена Павловна с интересом оглядывалась: простая изба с русской печью и занавеской через всю комнату, вдоль стен – лавки, на полу − самотканые дорожки. Посреди комнаты − обеденный стол, накрытый цветастой плюшевой скатертью. На столе − потрёпанная карточная колода. За столом − цыганка. Молодая, тридцати ещё нет − определила на глаз Ракитина.

− Садись.

Елена Павловна, не раздеваясь, уселась напротив.

− Руки покажи.

Ракитина положила руки на стол.

− Да не так: ладони покажи, − гадалка слегка дрогнула губами, заметив след от обручального кольца, которое Елена Павловна предусмотрительно спрятала в карман. Потом взяла её легонько за запястья и заговорила, глядя прямо в глаза: − Проживёшь ты долго…

Елена Павловна, пребывавшая в том прекрасном возрасте, про который говорят: баба − ягодка опять, про смерть не думала вовсе, а потому пренебрежительно сморщила точёный носик.

− …но не это тебя заботит.

Елена Павловна поняла, что выдала себя и решила впредь быть внимательнее.

− Работаешь ты с людьми…

− Ну-у, в столовой…

− Я и говорю: люди в столовую ходят, кушают… Не с машинами же…

− А, ну, так-то − да…

Гадалка помедлила, потом отпустила её руки и разложила карты:

− Женщину вижу. Молодая…

«Целых две», − подумала Елена Павловна, но сдержалась: ни одна ресница не дрогнула.

Цыганка выжидательно помолчала и резко сменила тему:

− Квартирный вопрос кого волнует?

− Меня-меня! − Елена Павловна от неожиданности подпрыгнула на стуле, теряя самообладание: они с мужем уже давно ломала голову над тем, как выкрутить Павке отдельное жильё.