А однажды ночью, выглянув в окно, Сергей увидел, как из барака испытателей двое охранников вынесли носилки с явно неживыми людьми.

Сергей понял, что эксперименты, за которые ему платят немалые деньги, более чем опасны.

Но ни Крышкину, ни Крабу, ни кому-либо из сотрудников ничего говорить не стал.

Самое поразительное было в том, что ему самому все меньше и меньше хотелось возвращаться в Москву. Еду им с Крышкиным приносили в номер. Одежду стирали в прачечной. За них убирали. К их услугам были любые фильмы и книги. Но иногда, проснувшись среди ночи, Сергей ясно чувствовал, что эта его апатия связана с употреблением помимо его воли каких-то психотропных препаратов, обостряющих ум, но притупляющих волю. И это приводило его в ужас.

Мария Казимировна Печкина с тех самых пор, как пришла работать в фирменный ликеро-водочный магазин продавщицей, с завистью смотрела на директора и зама, которые могли себе позволить (и все об этом знали) давать всем своим знакомым в качестве презента красиво упакованные бутылки спиртного. Просто брали, что им хотелось, хоть самый дорогой коньяк, хоть беленькую, и дарили.

Кто знал, что события так повернутся, что, как только начнется разбирательство того, откуда в фирменном магазине взялась паленая водка, ее назначат исполняющей обязанности не кого-нибудь, а директора. Теперь специальные люди делали анализ содержимого бутылок каждой новой партии. И как только один из ящиков новой, только что прибывшей партии «Моей Московской», разлитой в фигурные бутылки, похожие на расписной терем, проверили на качество, первое, что она сделала, – это взяла презент для своего нового знакомого Василия.

У них с Василием, классным шофером и автомехаником, было как в песне: «Он в разводе, и она разведена». Притом он был разведен уже целых два раза, и у него от разных женщин подрастало двое сыновей. Но роман Марии Казимировны и Василия только начинался. И такой замечательный презент был как нельзя кстати.

У Василия был брат-близнец Владимир, который постоянно подтрунивал над своим младшим на несколько минут братом, которого называл «малой». И хотя сам уже пережил две свадьбы и два развода, считал, что кто-кто, а «малой» Василий совершенно не разбирается в женщинах. Но Мария Казимировна ему понравилась. И у них планировалась встреча. Владимир тоже собирался прийти туда со своей новой пассией.

Новая женщина Владимира, Катерина, как и Мария Казимировна, была статной, полногрудой и ярко крашенной блондинкой. Взглянув одна на одну, они даже глазам своим не поверили, насколько были похожи. Правда, Мария Казимировна была в широкой юбке годе и ярко-красной шелковой кофте, а Катерина, которая, как сказала, тоже работала в торговле, в новом джинсовом костюме.

Встречались они у Василия на съемной квартире, которая находилась неподалеку от Казанского вокзала. Особой мебели в квартире не было. Но «сексодром», как Василий называл свой застеленный чистыми простынями широченный двуспальный диван, был расстелен.

– И для кого такое футбольное поле раскинулось? Или мы по очереди голы забивать будем? – хмыкнул Владимир.

– Можем и вместе! По-шведски! – подмигнул Марии Василий.

Та зарделась не то от уже выпитой рюмки, не то и впрямь от смущения.

Когда презент в фирменной, похожей на терем бутылке кончился, Владимир предложил:

– А давайте на пальцах выкинем. На кого выпадет, тот первым себе пару выбирать станет и на сексодром приземлится.

И выпало на него. И он долго стрелял глазами, переводя взгляд с дамочки в джинсовом костюме на дамочку в красной шелковой кофте, чем смущал женщин и выводил из себя уже изрядно захмелевшего Василия.