И вот эта сама былинная Русь и поведала с добродушным хохотком, что покидать больничку мне никак нельзя.

– Да я дома отлежусь, Тарас Наумович, – канючила я настойчиво. – Обещаю! Весь день лежать буду и исполнять все ваши рекомендации. – И пожалилась: – Не могу я в больнице, мне тут еще хуже становится. Я вообще больниц боюсь, у меня прямо фобия какая-то.

– Ну, ладно, – вздохнул он наигранно, изображая капитуляцию перед моим напором. – Во мне сейчас одна из трех ипостасей заговорила, та, что самая сердобольная, русская. Так что пользуйся моментом, Кира Андреевна, пока какая из двух оставшихся не вылезла и не вмешалась.

– Это в каком смысле? – заинтересовалась я.

– А в самом прямом, – хохотнул он. – У меня все по-честному: имя хохляцкое от матушки-украинки досталось, отчество еврейское от батюшки иудея, а фамилия русская – от деда. Так и живу в трех натурах одновременно. – И раскатисто рассмеялся.

А отсмеявшись, неожиданно резко стал серьезным, посмотрел на меня задумчиво и тихо так, со значением сказал:

– Ты бы все же в больнице осталась, Кира. У тебя ведь не простое пищевое отравление.

– А какое? – поразилась я.

– В том-то и дело, что медикаментозное. Проще говоря: наркотик какой-то ты приняла.

– Да ничего я не принимала! – тут же возмутилась я.

– Ну, это мне известно, ты, когда я тебя опрашивал, подробнейшим образом умудрилась отвечать на мои вопросы и перечислила все, что ела и пила в ресторане, и утверждала, что никаких препаратов не принимала. – И вздохнул жалостливо. – Вот такие дела Кира, свет Андреевна.

– Какие? – не сразу дошло до меня.

– А такие, что раз ты ничего не принимала по самостоятельному почину, то получается, что приняла ты его случайно или по незнанию, то есть подсыпать могли. Вот и предстоит тебе о многом подумать, и лучше бы тебе это делать в больничке, на глазах у медперсонала, все ж под присмотром, а не одной дома.

– О чем подумать? – продолжала тупить я.

– Ну, я не знаю… – протянул он, с сомнением поглядывая на меня. – Например, какие такие враги могли тебе что-то подмешать, скорее всего, в питье, и с какой злодейской целью. Конкурентов своих вспомнить, дела непростые. Ты же вроде бизнесом занимаешься, а у вас там чего только не случается.

– Да какие конкуренты?! – возмутилась я. – С конкурентами все давно договорено, поделено и застолблено! И врагов у меня нет! – И вдруг меня хлопнула одна мысль. – А почему вы сказали, что в питье подмешали.

– Потому что, скорее всего, а я уверен в этом практически на сто процентов, тебе стало так плохо именно потому, что твой организм дал особую реакцию на смешивание психотропа с алкоголем. Тебя спасло то, что ты совсем мало выпила и практически сразу оказалась в больнице. Если бы водитель, что вез тебя, не сообразил привезти тебя в ближайшую больницу, а все же довез домой, боюсь, что последствия могли оказаться весьма плачевными, вплоть до летального исхода. Вот такие вот дела, – похлопал он меня по руке. – А ты говоришь домой. Полежи, поспи. А утром поедешь.

– Не, я домой, – рассеянно отказалась я от заманчивого предложения, обдумывая его слова, и спросила: – А что за препарат мне дали? Вы сказали психотропный?

– Пока не знаю, – развел руками доктор. – Пока только могу предполагать по симптоматике. Точнее, завтра скажу, когда придут результаты анализов. Мы у тебя их целую кучу насобирали. А ты пока думай, соображай, кто мог так тебе подсуропить, – предложил Тарас Наумович и посоветовал: – А на будущее запомни: если еще раз в такое дерьмо вляпаешься, первым делом постарайся очистить желудок любым способом. Лучше выпить как можно больше жидкости, литра три, не меньше, лучше со слабым раствором марганцовки, и заставить себя от всего этого избавиться. Народный метод двух пальцев вполне подходит. И пить, пить, пить.