Сделав все утренние процедуры, не забыв про зарядку, я сразу собрал с собой все школьные принадлежности на этот день, спортивную сумку с вещами на тренировку в Динамо и вышел из дома.

Я пришел в школу к первой перемене. Сейчас тут был совершенно другой мир. Когда я учился в первую смену пару недель назад – во время отсутствия старшеклассников, – эта разница не была так очевидна.

Сейчас повсюду ходили школьники с пакетами, в которые вместо портфелей были аккуратно сложены учебники и тетради. Влюбленная парочка аристократов целовалась в конце коридора и совершенно не стеснялась никого. А один бастард танцевал брейк-данс прямо возле кабинета Щитознания, под музыку из аудиоплеера с динамиком. Играла песня Дельфина «Любовь». BomfunkМС’sпоявится позже, но танцору, кажется, итак, хватает ритма.

Я шел по коридору и немного жалел, что не попал в свое тело вот этого возраста. Здесь и девчонки в коротеньких юбочках, и большие перспективы, как, например, сдача экзаменов и поступление в Высшую школу для одаренных. Больше магии, больше тусовок, больше свободы. Да вообще – всего больше. Эх.

Ученики старшей школы бросали на меня удивленные взгляды, усмехались, перешептывались и показывали пальцем, когда я проходил мимо.

Черт. Неужели разница у нас с Серым такая большая? Он, наверняка, приходя сюда с утра не удостаивается такого количества внимания. Ну и ладно. Пусть смотрят. Против того, чтобы старшеклассницы стреляли в меня своими глазками я ничего не имею. Немного напрягает, когда парни пялятся. Ну что теперь? Переживу. Надо всего-то подняться на третий этаж и найти завуча.

– Смотрите кто тут у нас! – вдруг орет кто-то из толпы впереди.

Я поднимаю голову.

– Вот черт, – слетает с моего языка.

В толпе старшеклассников стоит тот самый панк в футболке «Король и Шут», который месяц назад судил наш поединок за императорские фишки с Пушкиным. Проклятье! А вот и сам белокурый двойник великого поэта.

– Это же Ракицкий! – старшеклассник с бакенбардами идет в мою сторону и потирает руки. – Я все еще помню, как он обул меня месяц назад.

Девчонки в коротких юбочках, черных пиджачках и с белыми воротничками внимательно смотрят в нашу сторону. О чем-то перешептываются и хихикают. Они постарше. Может быть из класса восьмого. А Пушкин сверстник Серого.

Черт…Разница в этом возрасте, конечно, гигантская. Аристократ старше меня совсем не на много, а выше почти на голову. Неужели после следующих летних каникул я вернусь в школу такой же каланчой?

– Доставай фишки, Ракицкий, – приказывает Пушкин. – Играть будем.

Он выпячивает свой указательный палец и тычет мне им в грудь.

Как же было бы правильно просто сказать, что у меня нет фишек и уйти. Это же вполне адекватно. Зачем связываться со старшеклассниками и пытаться им что-то доказать? Но я прямо не контролирую себя. Ненавижу поджимать хвост.

– Че завис, сопляк? – Пушкин хватает меня за подбородок и заставляет посмотреть на него.

Я медленно беру руку блондина и освобождаю себя.

– У меня сегодня слишком маленький портфель, – отвечаю я. – Все твое барахло, которое ты хочешь отдать мне по собственной воле, не вместится. Так что свободен.

Девчонки у окна захихикали. Лицо Пушкина залилось краской.

– Оу! Оу! Оу! – панк с косичкой на затылке сложил ладони в трубочку у рта и привлек к нам еще больше внимания. – Смотрите, что происходит! Нашего Пушкина застремал малолетка! Как же ответит аристократ?

– Вот это встреча!

Из толпы, которая уже собиралась вокруг нас, показался…

– Штырь? – я машинально поморщился при виде гопника.