– Ты еще собираешься пускать его в нашу квартиру? – спросил, наконец, я.

Она отрицательно помотала головой.

– Мне нужно, чтобы ты пообещала мне, – я присел и посмотрел в ее красные глаза. – Если он еще раз вернется сюда, то ты вызовешь по…милицию. Хорошо?

Она кивнула.

– Да, хорошо.

Не верю. Вот ни капли. Знаю, что пройдет время, злость утихнет и этот ублюдок снова, как только закончатся деньги, припрется. И мать пустит его. Из жалости. И плевать ей будет на обещание мне. Тут нужен другой подход.

– Машка где? – спросил я, когда мать еще больше успокоилась.

– Она сегодня не вернется. Ночует у Вадима.

У Вадима? Проводит с этим хахалем вторую ночь подряд?

– Хорошо, – проговорил я. – Тогда ты езжай к бабушке…

– Нет, – помотала головой она. – Я тебя одного не оставлю.

– Меня тоже дома не будет. Я сегодня у Женьки ночевать буду. А дверь закроем, чтобы он попасть не смог.

– У него ключи есть.

– Нет, – ответил я и бросил взгляд на советскую тумбочку у входной двери. – Он не подумал о том, чтобы их взять. Торопился потратить твою зарплату.

В следующий момент из детской комнаты донеслось «мяу». Я бросил взгляд туда и увидел свою старую кошку. Матильду. Чисто белого окраса. Я смотрел на нее и тут же вспомнил, как мне пришлось попрощаться с ней в том мире, когда ее час пришел.

Какие-то смешанные эмоции сейчас я испытывал. У меня был пес в истинном мире. Живой, здоровый и верный. Я люблю его и…наверное…мысль, что мне приходится сейчас заменить Дога на Мотю…Не знаю. Все это очень странно. В отношении к людям такого нет.

– Кс-кс-кс, Мотя, иди сюда, – подозвал я кошку.

Но Матильда продолжала неподвижно стоять и недовольно вилять хвостом.

– Есть хочет, – пробубнил я себе под нос.

В следующие полчаса, я помог матери собраться, накормил кошку, перекусил сам, вторым блюдом по популярности в моем детстве – бутербродами с салом. А затем мы вышли из дома.

– Есть деньги на проезд? – поинтересовался я, когда мы подходили к остановке.

– Осталась мелочь, ­– она порылась в кошельке и прикинула хватит ли на дорогу.

Сегодня я выиграл и мог бы добавить, но ее зависимость от алкоголя не позволила это сделать. Дам, и пропьет. Пусть лучше останутся на более благие дела, которыми сейчас и займусь до уезда родителей Жендоса.

Мать села в троллейбус, помахала мне оттуда, двери закрылись, и он уехал.

Я почувствовал облегчение. Как всегда в детстве, когда играл с парнями на площадке, а она проходила мимо и обращалась ко мне. Не знаю, одному мне стыдно было перед друзьями за родителей или у кого-то тоже были такие чувства. В любом случае, любителей пообщаться с предками, когда ты в компании друзей, в нашем дворе было не много и каждый старался закончить беседу как можно быстрее.

Я сел на скамейку на остановке и принялся думать, куда я могу инвестировать свои триста десять рублей, чтобы уже завтра у меня их стало больше.

Можно было бы поставить ставку на какое-нибудь спортивное событие, да вот только промежуточных громких игр я не помню. Чемпионат мира по футболу во Франции девяносто восьмого года уже прошел. И я точно помню, что в нем победила Франция. У меня даже дома тетрадка валяется, куда я записывал результаты всех матчей. Ближайшее же событие, на котором я могу улучшить свое финансовое состояние – это чемпионат Европы по футболу, где тоже победила Франция. Но до него еще два года. К тому времени нужно накопить побольше денег, чтобы выигрыш сделал из меня миллионера. Так. А что еще?

МММ? Тоже не быстро, да и не совсем помню, когда эта финансовая пирамида рухнула. Кого-то шантажировать или продавать тексты будущих хитовых песен, тоже как-то не по-человечески. Н-да.