На улице действительно стояла невыносимая жара, хотя было еще утро и солнце прошло только треть своего пути до зенита. Когда Гедеон согласовывал экспедицию к Источнику, то просил отправиться ночью. Но военные наотрез отказались. Над Ираном постоянно висел десяток спутников США и Израиля. Ночью машины на фоне пустыни будут представлять для их термооптики более контрастные и легкоузнаваемые цели. Днем, правда, у спутников задействована мощная оптика, но процесс обработки больших площадных снимков занимает около часа. Это оставляло шанс, что их заметят не сразу, а если заметят, то не обратят внимания.

Старший колонны свое дело знал четко. Получив от командования приказ на выход на совершенно секретную миссию, он, несмотря на то, что в распоряжении было всего пару часов, успел хорошо подготовиться. Колонна состояла из шести Тоуфанов – бронемашин иранской армии класса MRAP9. В одной в сопровождении трех спецназовцев КСИР находились гости: Гедеон, Алекс, Рахани и два личных телохранителя Гедеона. Вторая машина была оборудована под РЭБ-РЭР10 и являлась базой для операторов разведывательных дронов. Еще в одной находилась группа военных медиков с полевым реанимационным оборудованием и пара персональных докторов Гедеона, которых он постоянно таскал с собой с индивидуальным набором лекарств. В остальных разместился штурмовой взвод спецназовцев.

Полковник не знал цель поездки и что конкретно его ждет на точке, но был готов ко всему. Это была основная колонна. Помимо нее к разным точкам в пятидесятикилометровом квадрате, в котором был локализован Источник, двигались еще две отвлекающие группы. Это чтобы запутать наблюдателей с орбиты.

Прогулявшись вдоль колонны, Рахани подошел к головной машине, у которой стоял полковник с оператором разведывательного квадрокоптера.

– Что на точке? – поинтересовался он.

– Это я должен вас спросить, что на точке, – подозрительно взглянул на него старший колонны.

– Секретно, – пожал плечами Рахани.

– Там нет ничего, кроме песка. Дюны, барханы разной величины. Мертвая пустыня. Даже колючки не растут.

– Посмотрим, – полковник развернулся и пошел к своей бронемашине.

– Посмотрим, – бросил ему вслед спецназовец и добавил: – Коптер возвращается. Выдвигаемся через пять.

В кондиционируемом салоне бронемашины было прохладно и, несмотря на жесткие десантные кресла с грубыми ремнями, достаточно комфортно. А еще там был холодильник с лимонадом и водой. Когда Рахани вернулся, Алекс протянул ему бутылку.

– Старший нервничает, – полковник открутил пробку и сделал несколько глотков кисловатого, чуть сладкого лимонада.

– Я бы тоже нервничал, – пожал плечами русский. – Звонит высокое начальство. Типа, вот тебе три гостя, отвези их в пустыню. Но так, что все секретно-пресекретно. И не дай бог что случится. Я бы точно нервничал.

Бронеавтомобиль, чуть буксанув в песке, тронулся с места, медленно развернулся и начал взбираться на первую дюну. До этого они шли довольно быстро по краю соляной пустыни. Местность там была довольно ровная, кочки и бугорки попадались редко. Совсем другое дело – пески. Последние пять километров до магнитной сигнатуры в месте падения метеорита оказались самыми сложными и заняли почти сорок минут времени.

Когда колонна остановилась у метки, командир машины РЭБ вытащил громоздкий прибор и установил его метрах в двадцати в стороне. Повозившись с настройками, он скачал данные на свой планшет и сообщил:

– Это мощный магнитный сканер. Что-то вроде продвинутого металлоискателя. Мы его используем для оценки минных полей и поиска заглубленных бункеров. Я установил его примерно в самом центре метеоритного кратера. Под ним на глубине ста двадцати метров лежит цельный метеорит с высоким содержанием железа и никеля, – он взглянул на свой планшет. – Его диаметр чуть больше трех метров. Форма вытянутая, оливковидная.