– Слушаюсь, мой господин. Чтобы нанять лучших, понадобится время.

– У тебя есть пару дней, пока я закончу свои дела во дворце.

Когда сотник ушел, визирь подозвал секретаря.

– Пойди к дворцовому евнуху. Узнай, какие планы у нашего повелителя, великого Харун ар-Рашида, низвергателя демонов.

Прежде чем отправиться на юг, нужно было заручиться поддержкой халифа. Время аль-Фадля в Багдаде подошло к концу. Пока он находится на территории халифата, он сохранит должность визиря, но скоро будет сам по себе. От опасностей жизни, кроме провидения, его будут защищать несколько десятков верных бойцов под началом Абу Барака, охранная грамота ар-Рашида и золото. Много золота.

С халифом удалось поговорить только вечером. Уставший от гостей и пиров, он уединился в саду и под светом звезд слушал песню, которую придворный поэт сложил про победу над демонами.

– Спасибо тебе, что развеял мою тоску, – лежащий на подушках халиф сделал приглашающий жест рукой, и аль-Фадль, скрестив ноги, присел рядом. – Это был славный поход. Жаль, что так и не удалось увидеть джинов, хотя бы издалека.

– Не было там джинов, повелитель,

– Да знаю, – махнул рукой ар-Рашид. – Древнее проклятие. Ты мне уже говорил. Но все равно, хотелось бы на них посмотреть.

– Для всех ты победитель джинов, о великий. Народ стал любить тебя еще больше.

– Народ всегда любит тех, кто его кормит. Говори, зачем пришел.

– Я собираюсь на юг. Мне нужна твоя охранная грамота.

– На юг? – оживился халиф и вопросительно посмотрел на визиря. – Какие у тебя дела на юге? Ты мой учитель, придворный мудрец и астролог. Твое место подле меня.

– На юге меня ждут важные дела.

– Да? – в голосе ар-Рашида послышалось удивление. Обычно одного намека хватало, чтобы его желания были поняты придворными.

– Да, – спокойно ответил аль-Фадль.

– Ты изменился после того, как снял проклятие с каравана. Твой взор померк. Твои думы где-то далеко. Что случилось, мой давний друг? Может, на тебе лежат темные чары, часть древнего проклятия?

– Не беспокойся за меня, о великий, – визирь поднял взгляд на ар-Рашида, и его зрачки тускло сверкнули, словно две черные жемчужины. Где-то внутри головы тихим шепотом прозвучал голос бога, подчиняющий себе волю людей. – Просто поставь здесь свою печать и продолжай жить своей жизнью.

– Я сделаю, как ты хочешь, – на секунду замерев, ответил халиф и поставил оттиск своего перстня на свитке, который протянул ему аль-Фадль.

– Да пребудет с тобой благословение Всевышнего, – визирь аккуратно свернул свиток, упаковал в неширокий кожаный тубус и спрятал его во внутреннем кармане халата.

– И с тобой тоже, – ар-Рашид проводил удаляющегося подданного рассеянным взглядом и обратился к поэту, терпеливо ожидавшему окончания разговора. – Так, что там у тебя? Демоны изрыгали пламя, глаза их горели огнем. А я набросился на них, словно ураган, и разил сверкающим мечом без жалости.

– Именно так и было, о величайший из правителей.

Через два дня за несколько часов до рассвета отряд из двадцати пяти всадников и десятка вьючных лошадей вышел через южные ворота Багдада по дороге, ведущей к Басре33.

Путь к Персеполю, одной из столиц древней Персидской империи, проходил вдоль Тигра. По дороге на юг стояли крупные цветущие города халифата: Васит, Басра, Сузы и Шираз. Рядом с последним и находились развалины основанного Киром Великим Персеполя. Отряд двигался не спеша, останавливаясь в городах на несколько дней, чтобы дать людям и лошадям отдохнуть. Торопиться было некуда. Руины древнего города никуда не убегут.