– Наверно, прикосновения пальцами недостаточно. Может нам капнуть на пентаграммы своей крови? – спросил Алекс.

– Жертва крови – древний ритуал, который в эти земли в далеком прошлом принесли киммерийцы, – понизив голос, проговорил Рахани. – Тот, кто его совершит, станет рабом богов. Он должен будет исполнить обещанное или умереть.

– О, как, – Гедеон снял с пояса тактический складной нож на клипсе и одним движением выбросил подпружиненное лезвие. Потом сделал небольшой надрез на запястье. Из ранки выступила капля крови. – Давайте. Не зря же мы сюда пришли.

Переглянувшись, Алекс и Рахани открыли запястья и протянули руки.

– Артерию не задень, – хмыкнул русский.

– Не бойся. Я учился на хирурга, – пошутил Гедеон, сделал два неглубоких надреза и спрятал нож.

Все трое по очереди позволили каплям своей крови упасть на амулеты.

Когда кровь Атрахасиса коснулась пентаграмм, мир вокруг начал меняться. Барханы изменили форму. Вокруг из воздуха появились пальмы, густые кусты и заросшее осокой небольшое болотце шагов в сто пятьдесят в диаметре. Они стояли посреди него на крохотном островке. В его центре находился обложенный камнями источник, из которого, весело журча, струился родник. У Источника на корточках сидел молодой загорелый дикарь в набедренной повязке. Волосы его скручены в подобие дредов, в которые были вплетены пестрые перья. На груди – рисунок из ритуальных шрамов. На щеках – две нанесенные сажей полосы – древний знак воина, идущего на охоту или в бой.

– Атрахасис, – прошептал русский. – Вы его видите?

– Вижу, – судорожно сглотнув, ответил Рахани и опасливо огляделся. – Мы что, перенеслись во времени?

– Нет. Это, скорее всего, наведенная Источником галлюцинация. Значит, Источник активировался. Возможно, он принял нас, – Гедеон достал из футляра обагренную их кровью пентаграмму, развернулся к дикарю и, выставив амулет перед собой, торжественно произнес:

– О Атрахасис, первый Посланник богов, превосходящий мудростью! Мы, твои потомки, прильнули к Источнику с мольбой о величайшем благе. Дай нам частицу твоей силы. Дай нам частицу твоих знаний. Чтобы род Атрахасиса мог и дальше нести свет людям и выполнять волю Источника.

– Босс, ты чего? Ты разговариваешь с галлюцинацией? – удивленно прошептал Алекс.

– Тише, – одернул его Рахани. – Это все более реально, чем ты думаешь.

Словно услышав слова своих далеких потомков, дикарь взял лежащие рядом копье и кожаную сумку с изображением сокола. Легко поднялся с земли и повернулся к гостям из далекого будущего. Глубокие карие глаза Атрахасиса блеснули темным светом, и он произнес фразу на незнакомом древнем языке.

«Выбор сделан», – отозвались его слова в сознании людей.

– Выбор сделан… – разочарованно прошептал Гедеон, протянул к дикарю пентаграмму и с болью в голосе проговорил: – Сделан. Я знаю. Но дай нам шанс!

Дикарь нахмурился, перекинул сумку через плечо, развернулся и пошел в сторону пальм. На границе островка и болота он резко вскинул руку и, не оборачиваясь, громко повторил последнее слово, сказанное миллиардером на английском:

«Шанс!»

Оно гулким эхом отразилось в сознании людей и растворилось в его глубине. Мир колыхнулся. На секунду в воздухе возникла голограмма пилота в диковинном, почти инопланетном шлеме в кабине боевого самолета и ракет, идущих к цели, почти касаясь своими фюзеляжами барханов. Потом картинка исчезла.

Все трое, ошеломленные необычным видением, смотрели, как Атрахасис не спеша, по колено в осоке, ловко ступая с кочки на кочку, идет через болото. Вот он дошел до окаймляющих болота камышей и оазис начал блекнуть и растворяться в пространстве. Сквозь него медленно проступали окружающие ложбину барханы и палящее полуденное солнце. Мираж исчез.