— Врёшь, — уверенно заявляю, уже не сомневаясь, что его слова — это часть игры.

— Вру, — с улыбкой соглашается брат. — Молодец, всё же сравняла счёт. Вот только вру, к сожалению, не я один. Смотри.

Мы с Варией, которая как раз оказалась рядом, с любопытством смотрим на экран, который Ваймон сделал больше и развернул, чтобы было удобнее читать. Однако по мере этого самого чтения моё возмущение растёт в геометрической прогрессии. Одни новостные заголовки чего стоят!

«Наследница вынуждена остаться с неудачником!» «Кандидатура будущего императора под сомнением!» «Нужен ли нам недальновидный стратег?» «Объединённые территории ждут новые выборы?»

А уж про содержание и говорить нечего.

«За тактические ошибки будущего императора заплатили жизнями сотни империан. Что же будет с Объединёнными территориями, когда он придёт к управлению?..

Какое разочарование ждёт наследницу, которая оказалась заложницей ситуации в плену влечения собственного организма! А ведь были более достойные и компетентные претенденты...

Если Тогрис цу’лЗар порядочный империанин, а не корыстный (и далее по списку), то обязан сбить возникшую у наследницы привязку к нему...

Императора следует выбрать снова, с учётом обстоятельств...»

— Сволочи! — безапелляционно заявляю, с досадой отворачиваясь от экрана. — С этим можно что-то сделать?

— Что тут сделаешь? — Ваймон пожимает плечами, выключая вильют. — Найти первоисточник этих сплетен сложно, все валят друг на друга. Мол, перепечатывают инфу. А она с каждым разом наполняется всё более неприглядным смыслом.

— Но ведь это неправда!

— Разумеется. Тогрис действовал правильно, с учётом возможностей и обстоятельств. Сомневаюсь, что, будь на его месте кто-то другой, результат чем-то отличался. Но, по всей видимости, есть те, кому выгодно иное видение ситуации.

— И я даже знаю, кто это может быть... — зло цежу сквозь зубы, вспоминая, с каким презрением смотрел на Тогриса «мудрый» Хэйрас Навин ли’Тон. С него станется подстегнуть сплетни, чтобы получить второй шанс стать императором.

Жаль только доказать это невозможно. Зато можно принять к сведению и учесть в разговоре с томлинцем. Наверняка мой суженый не в восторге от такого «признания» его заслуг.

Встреча с той, что на выданье, превращается в…

Свиданье

«Не в восторге» — это мягко сказано. В унынии, в депрессии, в состоянии безысходности... Вот куда более подходящие эпитеты для того, кто сейчас сидит рядом со мной и молча смотрит в голубую даль. На небо, привычно чистое и прозрачное. На далёкий горизонт, исчезающий в белёсой дымке. На те самые волны, в которые когда-то с таким азартом бросал камушки...

Ну да, сидит он вовсе не на скамье, а в специальном кресле. Молчит потому, что собирается с духом, чтобы признаться в том, что я уже знаю. И угрюмость понятна — это я обо всём узнала буквально вчера, а Тогрис под прессингом несправедливых высказываний уже несколько недель находится. Причём, свалились они на него, едва он в себя пришёл после ранения. Тем и объясняется пессимистичный настрой мужчины. Но всё равно он мне не нравится.

А раз не нравится, значит... Значит, будем исправлять!

— Я действительно стала привлекательнее? — начинаю издалека. Вернее, с той единственной точки опоры, что имеется в моём распоряжении. Ведь кроме фразы «вы изумительно выглядите, фисса Идилинна», Тогрис мне пока ничего не сказал. Да и я не считала нужным болтать при телохранителе, который катил кресло с томлинцем от выезда на смотровую площадку, где мы встретились, до скамьи. Зато теперь, когда военный ушёл, оставив нас наедине, молчать я не собираюсь.