— Согласишься? — подталкиваю, потому как интересно, насколько легко будет брату получить то, что он хочет.

Очередная порция молчания. И краткое:

— Не знаю.

— Хорошо, допустим, откажешься. Но ведь ты Ваймона любишь. И он тоже может в тебя влюбиться. Как тогда быть? — не сдаюсь, беспокоясь теперь уже за брата.

— Разве вы не знаете, как от этого избавляются? — грустно улыбается Вария. — Природа жестоко толкает нас друг к другу, привязывая влечением, но она же нас жалеет, оставляя возможность разлюбить. Для этого нужно всего лишь...

— Знаю, знаю, — нервно хихикнув, закрываю ей рот ладонью. А то начнёт сейчас вводить меня в курс интимных отношений. Я, конечно, не ханжа и всё, что с этим связано, на занятиях с наставницами разбирала, но всё равно тема меня смущает.

— В любом случае, до совершеннолетия ничего нельзя изменить, — дождавшись, когда я уберу руку, продолжает подружка. — У меня ещё семь лет впереди. Так что поспешных решений принимать не стоит.

Рассудком я с ней полностью согласна. Чувствами — нет. Мне хочется ясности, точности, уверенности... И всё же приходиться смириться. Рано. На самом деле слишком рано зашёл об этом разговор. Получается, Ваймон поступает очень мудро, не обсуждая с Варией перспектив их отношений. Не давит, не торопит. Просто ждёт.

Если это так, то его терпению и выдержке можно позавидовать. Я вот, например, подобными качествами не обладаю. И с утра нервничаю ничуть не меньше, чем ночью. Тороплю время, тянущееся как ленивый ик’лы, ворчу на фрейлину, которая долго возится с моими волосами, укладывая их в причёску, сержусь на платье, почему-то именно сейчас ставшее неудобным, теряю терпение, когда блюда издевательски медленно появляются на столе... В общем, все сегодня сговорились, отдаляя моё свидание с Тогрисом.

Наконец получив возможность, к месту встречи в холле дворца практически бегу. Вария семенит позади и едва не врезается мне в спину, когда я вынужденно притормаживаю, чтобы в свою очередь не влепиться в идущего навстречу брата.

— Стоп! — Ваймон раскидывает руки, и я замираю, понимая, что обойти его мне не удастся. — Поворачивай и топай в приёмную отца.

— Как?.. — теряюсь, отступая, но тут же бросаюсь в бой. — Меня Тогрис ждёт! Мы договаривались! И папа разрешил!

— Обстоятельства изменились. Так что нечего испепелять меня взглядом. Иди давай.

Вот и бреду теперь уныло под конвоем брата, утешаемая шёпотом фрейлины:

— Не расстраивайтесь, может, не всё так уж плохо. Наверняка есть причина.

— Знаю я эту «причину», — бурчу сердито, косясь на виновника задержки. — Наверняка решили, что томлинец меня недостоин.

Однако едва оказываюсь в белой приёмной, как пессимизм улетучивается. А всё потому, что Тогрис, разговаривающий с моим отцом, быстро оборачивается и стремительно шагает навстречу.

— Фисса Идилинна...

Замирает, не решаясь коснуться первым, и лишь когда я с облегчением выдыхаю и улыбаюсь, протягивая ему руку, крепко сжимает мои пальцы. А потом ещё и к дивану отводит. Усаживает и сам садится рядом, так и не выпустив руки.

— Что случилось? — спрашиваю я весело. Успокоилась, поняв, что с нашими отношениями разговор не связан, а остальное... Остальное меня не столь сильно тревожит. И, как выясняется, совершенно напрасно.

— Два часа назад пришло сообщение. Флот фузойлийцев, вот уже год осаждающий Дагру, начал передислокацию. По данным разведки, их целью станет Томлин, — словно извиняясь говорит Тогрис.

Только теперь замечаю, что одет он не в повседневный лёгкий костюм, а в плотный дорожный мундир.