— Здорово! — радостно восклицаю я и хлопаю в ладоши, подпрыгивая от возбуждения, едва очередной снаряд врезается в поднявшуюся волну и разбивает её на мелкие брызги, разлетающиеся в стороны. — Ух! — округляю глаза, когда следом за первым в соседнюю волну попадает второй. Третий...

Не сразу, но всё же понимаю, что бросил их вовсе не Тогрис. А когда оборачиваюсь, вижу тех, кто, видимо обнаглев, решил без спроса к нам присоединиться. Один из них — красноволосый крепкий мужчина, в розовой полурасстёгнутой рубашке с небрежно закатанными до локтей рукавами и бордовых брюках, заправленных за кроваво-красные высокие голенища сапог. Второй — куда более тонкий цессянин, в элегантном, расшитом лазурной нитью белоснежном костюме. Последний, на фоне дикой природы, смотрится совершенно неуместным.

Однако беловолосого принца это совсем не смущает. Шагает он ко мне грациозно, словно не замечая неровной поверхности. И объяснение его звучит вполне естественно.

— Вы не во дворце, именинница, а мы сегодня покидаем гостеприимный Вион. Вот пришли с вами попрощаться.

— Благодарю за оказанную честь, Хэйрас Навин ли’Тон. Мне очень приятно ваше внимание, — столь же вежливо отвечаю и ему, и его спутнику. — Ваше в той же степени, Ром Олиин ош’Лак.

— Ферты... — непривычно, но вполне уважительно начинает говорить Тогрис.

— Не стоит, — с отчётливым оттенком презрения хмыкает, перебивая его, цессянин, в то время как лансианин отворачивается и принимается за поиски подходящего камня. Наверное, решил продолжить развлечение.

— Что именно? — теряется Тогрис.

— Не стоит уже сейчас навязывать нам свои традиции. Вы ещё не император. Дождитесь хотя бы помолвки с наследницей. Да и после... — Он многозначительно не договаривает фразу, а в интонациях появляется предупреждение. — Позволю себе вам напомнить: мы находимся в составе Объединённых территорий ровно до тех пор, пока видим в этом выгоду для себя. И вам в будущем придётся очень постараться, чтобы мы продолжали её видеть.

— Приму к сведению. — Если Тогрис и злится, то виду не показывает, говорит совершенно спокойно. — Однако и я напомню вам, что цессянский институт семьи был принят другими планетами империи, несмотря на то что Цесс так и не стал её столицей. Так что я удивлён, что к традициям другой планеты, притом, что она вскоре получит статус столицы, вы относитесь столь пренебрежительно.

— Так ведь это была и есть исключительно полезная и целесообразная для всей империи традиция! — парирует цессянин. — А какой смысл в дополнительном указании статуса? Представителей правящих династий и без него легко опознать. Ферт Хэйрас Навин ли’Тон, — важно произносит, словно пробует на вкус, и морщится, припечатывая: — Определённо перебор!

— Зато, если к вам обращаются только по имени, указание подчеркнёт статус, — не оставляет попыток его убедить томлинец. Однако оппонент лишь на мгновение задумывается, а затем презрительно кривит лицо и сокрушённо вздыхает:

— Бесполезная дискуссия. Всё равно ведь протащите эту чушь в законодательство при первой же возможности. А она у вас точно будет. Вам повезло, цу’лЗар, но лишь потому, что наследница слишком юна. — Он неожиданно переключается на меня, впиваясь взглядом в лицо. — Эх, милая Идилинна, что ж вы так опрометчиво цените в мужчинах лишь молодость, весёлость и привлекательность, забывая о житейском опыте, мудрости?

— И способностях, — хмыкает лансианин.

Невольно посмотрев на него, я замираю в изумлении. В руках ош’Лака камень такой величины, который вряд ли может поднять обычный мужчина. А он его держит легко, словно тот вообще ничего не весит. Подходит к краю уступа, но, вместо того чтобы бросить с размаха, просто толкает вперёд.