— И что?

— Ничего не замечаешь?

Тот пожал плечами.

— Ну хорошо, ступай со мной, — велела она мне.

Я показала на ведра с водой.

— Да брось их тут, и пойдем, — ленна притопнула ножкой.

— Я отнесу. На кухню? — Дин поднял ведра, и его вопросительный взгляд прямо мне в лицо, прямой, а не скользящий, был приятен.

Очень приятен. Всего лишь взгляд.

Я кивнула: на кухню, конечно.

Все же мне почему-то нравилось не быть для него пустым местом.

Мы пришли в просторную комнату с холодным, тщательно вычищенным камином. Еще здесь был огромный стол с письменным прибором, стеллаж с книгами, сундуки с узорчатыми коваными уголками — как же без них. Прибрано и безжизненно, хозяин давно не входил сюда.

На стене напротив стола висели портреты. Около одного из них ленна и остановилась, уколола меня требовательным взглядом.

— Ну, что скажешь?

Молодая и красивая женщина на портрете была богато одетой — художник искусно передал блеск и рыхлую матовость дорогих тканей. И замужней, потому что ее волосы закрывал узорчатый платок. Впрочем, одна-единственная прядка у виска была кокетливо выпущена вдоль щеки, светлая прядка.

Конечно, ленна не ждет, что я отвечу. Но мне следовало что-то заметить. Поэтому я старательно разглядывала портрет — и ничего не замечала.

— Разве не видишь, как вы с ней похожи? — на лице ленны появилась разочарованная гримаска, — это моя мачеха, лира Юна, она из Вельда.

Мы похожи? Казалось бы, ничуть. Кстати, эта лира Юна красавица писаная, ее в кино бы снимать, высокая худощавая блондинка с совершенным личиком.

Да, высокая худощавая блондинка. Мы с ней одного типа, я тоже довольно высокая, сероглазая, мой собственный цвет волос светлый русый, а нынешний золотистый оттенок — так это я не экономлю на хорошей краске.

— Я видела семейство мельника, не скажешь, что они тебе родня. Ты и на Тибу похожа, верно? — не унималась ленна, — и на моих братика с сестренкой, они оба пошли в мать. Ты выглядишь, как чистокровная вельдка! Откуда такая внешность у племянницы мельника из лесов Аркарана? Где ты у нас видела таких? Надо же, как я сразу не заметила!

Я могла только удивиться с ней вместе. Не обращала внимания, что я тут чем-то особенная, действительно не обращала. Люди в Кере разные, друг на друга непохожие, как и всюду. Да, сложение у них чаще другое, они более коренастые, а лица, волосы...

Молодец ленна Дана, наблюдательная девочка. Я не похожа на семейство мельника, что естественно. Прошляпил дядюшка мельник этот важный момент.

— Ты точно племянница мельника?

Пока я колебалась с ответом, ленна уже отвернулась, уставилась в окно.

— Ладно, неважно. Тебя ведь не отец мой подослал, нет? Ты не ему служишь?

Я решительно покачала головой: нет! К тому же, видимо, на моем лице появилось такое неприкрытое изумление, что ленну это в чем-то убедило.

— Ну хорошо, — пробормотала она, — я тебе верю. Пойдем, переплетешь мне косу.

Пока поднимались в покои барышни, у меня было время подумать. Все логично. Если я чужая мельнику, то кто я? Ленна с мачехой, наверное, недолюбливают друг друга, а может, и открыто враждуют. Может, мачеха могла бы приставить к падчерице своего человека, на всякий случай. Причем землячку, которой доверяет, это тоже естественно. Сделать шпионкой якобы немую и неграмотную девку, отданную в работницы — а что, хороший ход. 

В общем, ленна Дана усомнилась, не засланный ли я казачок. И как с ней объясниться — непонятно, совсем непонятно.

Ленна уселась перед зеркалом, я сняла ес нее повязку, распустила косу и принялась расчесывать. Поглядывая в зеркало на отражение, заметила, что ключицы у девушки еще больше выступили, скулы заострились. И волос многовато на расческе остается. Плохо. Нашей барышне нужна консультация психиатра — например, моего любимого дяди Гоши. А может, не только консультация, а и навязчивая медицинская помощь. Это же надо, до такого себя довести, то-то порадуется младший князь...