Бухточка, в которой они оказались в итоге, спокойствием вод не порадовала, но волны тут были на порядок меньше, чем рядом с устьем реки.

  — Ну, зови свою ведьму, — Соловей не желал терять времени даром.

Рин огляделся, сорвал несколько тонких веточек с ближайшего куста, скрутил из них подобие венка размером с широкий браслет. Подошёл к кромке воды. Набежавшая волна тут же радостно лизнула его сапоги. Сказал:

— Мне нужно попасть за полосу прибоя, чтоб кольцо не вынесло сразу на берег.

— Унесёт тебя к змеям, обратно не выплывешь, — Зорка как всегда была оптимистична.

Это Альвин и сам понимал. Бухта узкая, волны с удвоенной силой отбиваются от скальных стенок, а значит, в море будет тащить куда сильней, чем толкать к берегу.

— Ты ведьму будешь звать колдовством? — спросил Соловей.

— Нет, — Альвин покрутил на пальце плетёное колечко, — тут нет магии, только мой зов.

— А плаваешь ты хорошо?

— Нормально, — Альвин пожал плечами.

— Значит так. Тай, дуй к первому схрону, тащи верёвку, крупу и котелок.

Тай кивнул и скрылся в скалах, а на удивлённые взгляды Тианы и Альвина Соловей пояснил:

— Что смотрите? У нас тайников полно. В разных местах и на разные случаи. Сейчас кашу сварим, хоть пожрём нормально. Но, — он вскинул руку, — сначала ведьма, потом еда.

Тай вернулся быстро. Альвин скинул одежду. Тиана целомудренно отвернулась, Зорка, которая, похоже, и слова такого не знала, разглядывала рыцарёнка с откровенным интересом.

— Надо же, — наконец изрекла она, — человек, как человек. А я думала, у талласца хотя бы копыта будут.

— Копыта я только по праздникам надеваю, — буркнул Альвин.

Зорка захлопала глазами, а Соловей расхохотался:

— Молодец, рыцарёнок, уел нашу язву! Иди сюда.

Обвязал Альвина вокруг пояса верёвкой, подёргал для надёжности.

— Всё. Теперь сможем тебя вытащить.

Альвин кивнул и вошел в воду. Устоять на ногах в полосе прибоя было сложно, поэтому, как только позволило дно, он нырнул, поплыл под водой, борясь с волнами. Едва он выбрался за белые барашки, стало куда легче. Волны больше не били и не крутили его, мерно качали на горбатых спинах, сами несли в открытое море. Теперь уже можно послать зов. Альвин стянул с руки плетёное колечко, шепнул несколько слов и отпустил его. Первая же волна утащила кольцо так стремительно, что Альвин и моргнуть не успел.

Нужно возвращаться. Он помахал рукой Рысям и тут же почувствовал натяжение верёвки. Соловей, Лил и Тай ухватились за неё втроём.

Зорка была права — самостоятельно он ни за что бы не выплыл. Верёвка впивалась в бока, мешала дышать, но парни уверенно тащили его к берегу.

— Получилось? — первым делом спросил Соловей.

Альвин откашлялся, прохрипел, потирая красный след от верёвки:

— Да. Теперь только ждать. Она придёт. 

Здесь внизу, где скальные стенки защищали от ветра, удалось развести костёр и сварить обещанную Соловьём кашу. Лил куда-то увёл всех лошадей, сказал, что пастись. И то верно, на берегу трава не растёт, а есть животине что-то нужно. Но Тиану сейчас мало волновала судьба лошадей. Она замёрзла. Вечер у моря оказалась куда холоднее лесных, а хворост для костра Рыси притащили откуда-то издалека, и сейчас он заканчивался, догорали последние веточки, почти не давая тепла.

Взошла луна — большая, яркая и почти полная. Разогнала сумерки призрачным светом, постелила на воде длинную дорожку.

На этой-то дорожке, почти не различимая в лунном сиянии, и появилась белая лодка.

Первым её заметил Альвин. Вытянулся по струнке, протянул руку, указывая в штормовое море. Рыси вскочили, заоглядывались. Тиана поднялась тоже.