– Да, но это такая мечта, которая была известна отцу… И я подумал, возможно, она известна и тебе. – Никита взял с блюдца упавшее украшение – шоколадную стружку – и вернул его на кусок торта. – Женя не обустроила первый этаж. Почему? Интуиция подсказывает, что это как-то связано с ее планами на будущее. И отец мог меня попросить помочь именно потому, что я дизайнер и… Иногда бывают проекты, в осуществлении которых требуется жизненный опыт. Да и просто мужская поддержка нужна…

Последнее предложение далось Никите нелегко, меньше всего ему хотелось надолго застрять в Сочи. Море, воздух, красота – это отлично, но проводить лето рядом с занозой-Женькой… Нет, спасибо, не надо.

– Мы с Женей решили, что сначала обустроим и запустим отель, а потом займемся ее половиной дома. Торопиться некуда, да и она хотела хорошенько обдумать свои планы. – Тетя Катя многозначительно подняла брови, а затем отломила ложкой кусочек шоколадного торта и придирчиво изучила его. – Кажется, я переложила масла в крем… Моя вечная привычка – готовить крем на глаз.

Никита заметил, как дрогнули уголки губ тети Кати, и понял, что она сдерживает улыбку и дразнит его. Конечно, именно первый этаж является ключом к разгадке – все пазлы головоломки складываются. Если бы Никита пошел к нотариусу сразу после смерти отца, то прочитал бы письмо давным-давно, и в то время Женя точно не успела бы сделать ремонт.

– Тетя Катя… торт очень вкусный. Особенно крем, – с улыбкой произнес Никита, пристально глядя в наполненные лукавством серо-голубые глаза. – Так какие планы у Жени?

Он не стал делать попыток угадать, да и не было ни одной подходящей идеи на эту тему. Скорее… скорее бы узнать правду…

– Она мечтает открыть книжный магазин, – с легкостью ответила тетя Катя и протянула руку к белоснежной чашке с ароматным чаем.

Англия

Первая половина XIX века

Улыбка Хью была едкой и самодовольной. Голубые глаза сияли, а светлые жиденькие волосы, зачесанные назад, неприятно блестели. С такой непривычной прической он выглядел старше и сильнее, отчего страх Эмми мгновенно увеличился. Она сделала маленький шаг назад и замерла, убрав руки за спину. Теперь можно сжать кулаки – никто не увидит ее протеста… Просто так, чтобы чувствовать себя хотя бы чуть-чуть уверенней.

– Ну что… осталась без защиты? Ха! Наша горячо любимая бабушка отправилась на тот свет, и теперь мы тут хозяева. Я и моя мать. – Хью усмехнулся и подошел ближе. – И ты будешь делать все, что мы скажем, иначе… На твоем жалком теле будет слишком много синяков. А позже мы с удовольствием выдадим тебя замуж за какого-нибудь мерзкого старика, уж он придумает, что сделать с твоей частью наследства. Уверен, бабушка не очень-то любила тебя, раз не оставила завещания. К тому же она понимала, что основным наследником должен стать я – единственный мужчина рода Эддингтонов. Это правильно. Это по законам высшего общества. Что ты молчишь? Ты согласна со мной?

– Бабушка меня очень любила, – тихо произнесла Эмми, понимая, что любой другой ответ будет предательством.

Лицо Хью сразу же исказила гримаса бешенства. Он уже успел прочувствовать свою избранность и безнаказанность и ожидал совсем не такого ответа. Разве жалкая малявка, стоящая перед ним, не должна знать свое место? Разве у нее есть хоть какое-то право перечить ему?

– Я научу тебя послушанию… – прошипел Хью, сделал большой решительный шаг и ударил Эмми в плечо. Она вскрикнула, упала на пол, сжала губы и сделала попытку сдержать слезы обиды и боли. Но тщетно. – Запомни раз и навсегда, я здесь хозяин! Я! Как жаль, что мать вышвырнула из дома ту мерзкую девчонку, тайный грешок твоего отца, как бы я хотел, чтобы она оказалась в моих руках… как бы я хотел… – Взгляд Хью устремился к потолку, будто именно там сосредоточились все его желания. – С ней я мог бы делать все что угодно… И никто бы не стал мне мешать!