Этот вопрос он и задал Талике.

— Государство существует для обеспечения жизни граждан, а не наоборот, — ответила гид. — Люди не ресурс. Не на Идиллии.

Сержант криво ухмыльнулся.

— Не ресурс? — он вспомнил всё, что читал о типах общества и наблюдал сам. — Термин «человеческий ресурс» придуман задолго до начала освоения космического пространства, мэм. И развитие общества напрямую зависит от этого ресурса. Или вы хотите сказать, что ваша промышленность, торговля и сельское хозяйство не нуждаются в участии населения?

— Нуждаются, — согласилась Талика. — Но уже в докосмическую эпоху технологическое развитие позволяло десяти процентам жителей прокормить девяносто. И сейчас мы силами небольшой части колонистов в состоянии реализовать проекты, для которых когда-то понадобилось бы население всей Земли. Просто раньше полученные ресурсы распределялись между малочисленными элитами со сверхдоходами, а население нищенствовало.

— Разве что-то изменилось? — удивился Чимбик.

Он хорошо помнил бунты рабочих-контрактников, вызванные недовольством условиями содержания. Тогда у сержанта не хватало знаний о внешнем мире, чтобы понять мотивы, толкнувшие людей к нарушению закона. Но теперь, взглянув на мир своими глазами, репликант начинал их понимать. И в то, что на Идиллии существует некая совершенная форма общества, устраивающая абсолютно всех, Чимбик не верил.

— Всё, что я видел, мэм, говорит об обратном. Люди были, есть и остаются ресурсом. Ресурс вырабатывается, а власть остаётся. Так устроены корпорации, государства, планетарные власти, Доминион. Для любой власти население — ресурс для достижения целей и обогащения элиты.

Талика задумчиво покрутила на запястье браслет гражданина и неожиданно спросила:

— А если бы вы сами стали правителем? Получили полную власть над всеми братьями и могли распоряжаться их жизнями — вы бы использовали их как ресурс, умножая собственное богатство? Или попытались обеспечить им хорошую, счастливую жизнь?

— Я не трачу время на бесполезные фантазии, — сухо ответил Чимбик.

Сержант подозревал, что его выход в город станет предметом анализа контрольной группы, и не хотел давать им повод для беспокойства.

— Это не бесполезная фантазия, а абстрактная модель, необходимая для понимания идиллийского общества, — не отставала Талика. — Прошу, ответьте.

Чимбик сделал вид, что задумался.

— Нет, — наконец сказал он. — Я бы не смог использовать братьев для собственного обогащения и поддержания власти. Я бы обеспечивал приемлемые условия существования личного состава. Такие, какие создает для нас армия Доминиона.

«Я бы дал им возможность самим выбирать свою судьбу», — мысленно ответил Чимбик.

Идиллийка так долго смотрела на него, словно могла прочесть мысли. От этого сержанту стало неуютно.

— Но репликанты не люди, — добавил Чимбик. — У нас всё иначе.

— Идиллийцы тоже не совсем люди, — напомнила Талика. — Из-за эмпатии наше общество устроено иначе. Мы не можем быть счастливы, когда рядом кто-то страдает или нуждается.

Сержант вспомнил вечно печальный взгляд Эйнджелы и снова попытался представить, каково ей приходилось в трущобах, криминальных районах и на Эдеме. Вспомнил слова рабовладельца о том, что идиллийцы не выживают в неволе. Посмотрел на город за окном автомобиля, на Талику, сидящую напротив, и впервые подумал о том, что Идиллия может быть такой, какой кажется. Особенным миром в силу особенности его населения.

Машина остановилась в деловом квартале столицы, задумчивый сержант вышел и огляделся. На смену подозрениям и предубеждённости пришли растерянность и любопытство. Репликанту хотелось понять этот странный мир.