– Я пришла оформлять документы, – пролепетала секретарю и протянула папку с доказательствами подлинности своей личности и полученного образования.

– Сначала зайдите к Денису Сергеевичу, – перебирая бумаги на столе, совершенно не глядя на меня, монотонно сообщила она. – Он вас ждёт.

К Денису? Зачем?

Далее помощница директора подняла трубку селектора и уже более бодрым и щебечущим голосом стала предупреждать своего начальника о моём прибытии. Я же, закусив нижнюю губу, провалилась в иное измерение, полностью погрузившись в процесс рефлексии, результатом которой стала ещё большая неуверенность, робость и внезапно появившаяся внутри растерянность.

– Вы можете зайти, – оборвав мои мысленные стенания, девушка показала рукой на дверь.

Кивнув в замешательстве, я тихонько выдохнула и, словно ступая по зыбкой почве, заковыляла по указанному направлению.

Блин, почему же так страшно? Почему опять так страшно, чёрт его дери? Во рту снова сухо, как в жаркой пустыне, в горле выросли верблюжьи колючки, под рёбрами перехватило резиновым жгутом, а сердце долбит как сумасшедшее, подбрасывая с каждым толчком новую порцию крови. От этого в висках стучит набатом, и я почти ничего не соображаю. Что в нём такого? Чем Денис так отличается от других мужчин? Может, потому, что он моя первая и пока что единственная любовь? Хотя какая, к чёрту, любовь? Он ведь даже внимания на меня не обращает! В упор не видит! Смотрит как сквозь прозрачное стекло, продолжая холодно заниматься своими делами, что-то записывать в блокнот, знакомиться с документами, отвечать на смс в своём мобильном.

Но раз необходимо вновь пройти через это же испытание для того, чтобы работать здесь, то я готова. Почти готова…

И, постучав в дверь, замерла в ожидании знакомого голоса.

– Войдите! – Услышала вскоре знакомый баритон, при звуке которого в университете у меня подкашивались ноги. Хотя… почему только в университете? Даже в эту минуту колени начали подрагивать так, что если бы рядом не оказалось косяка, они бы согнулись, и всё моё тело рухнуло на мягкий ковровый ворс в его кабинете.

Впрочем, я всё-таки подобралась, про себя досчитала до пяти и тихо прошла в просторное светлое помещение. Денис повелительно восседал за столом, внимательно изучая какие-то бумаги и не отрываясь от них, совершенно безэмоционально произнёс:

– Присаживайтесь.

Затаив дыхание, как студентка на экзамене, послушно подошла к стулу и бесшумно опустилась на него, так же продолжая во все глаза смотреть на своего, теперь уже не одногруппника, не однокурсника, не знакомого, не… а на непосредственного начальника. Шефа, босса, моего личного господина на регламентированные трудовым кодексом восемь трудовых часов.

Внутренне сжавшись и приготовившись к мучительному истязанию своего сердца, я вдруг поняла, что он готов оторваться от насущных дел и заняться, наконец, своим новым подчинённым. Денис отчуждённо поднял глаза и в упор, будто навёл мушку прицела, посмотрел на меня. Бровь чуть приподнялась и окаменела в таком положении. Он обескуражен. Видимо, ожидал увидеть ту же замухрышку, что и раньше, но не в этот раз. Сегодня я превзошла саму себя.

Ломов даже, можно сказать, первый раз посмотрел на меня оценивающе, как на женщину, и этот взгляд заставил зажечь в моём нутре сигнальный костёр из сухих дров студенческой безответной влюблённости. Щёки моментально вспыхнули: настолько это был пронзительный, чисто мужской взгляд, полный вожделения, желания… похоти. В области диафрагмы скрутило, под правым ребром что-то кольнуло, потом больно сжалось, а уже в следующее мгновение стало безумно жарко и трудно дышать.