Уволенные за не тот цвет волос продавщица магазина, за разбитую тарелку – посудомойка, за неодетые перчатки – шофер… Ни одного письма или подарка деду с бабкой, души в ней не чаявшим, презрение к отцу-неудачнику, так и не защитившемуся и ставшему обычным участковым в районной больнице, тихому алкашу и одиночке…

Хмырова давно сидела, сжавшись в комок, подтянув к груди колени – как в детстве, когда боялась грозы. А голос все звучал и звучал, перечисляя сделанные когда-то ошибки… Пока измученная женщина не взмолилась:

- ХВАТИ-И-ИТ, я поняла! Остановись, пожалуйста… – она всхлипнула. – Что ты хочешь?

- Я хочу? – удивился голос. – Неправильная формулировка, не находишь? Вернее будет – ЧЕГО ХОЧЕШЬ ТЫ?

-Есть варианты? Я ведь умерла там? Или нет? Балом правишь ты, Бог, – съязвила Елизавета. – Лепи, чего уж там, я упаду…

- Юморишь? Ну, хорошо. ТАМ ты еще не умерла, в коме – инсульт, бывает… В твоем теле пока Лиззи, с ней одна из моих ипостасей ведет такую же беседу. Улавливаешь направление?

Елизавета кивнула. Похоже, ей намекают на обмен.

-Правильно, хвалю. Лиззи остается в твоем мире, проживает оставшуюся жизнь в сытости и покое, а ты занимаешься ее делами здесь, зарабатывая плюсики в карму.

- И девчонка согласится на тело старухи, пусть и ухоженной и довольно-таки здоровой для своего возраста, и пару десятков лет вместо целой жизни? – вытаращилась Елизавета. – Да не гони, дядя!

Голос рассмеялся.

- Нравится мне ваш земной сленг, забавный. Да, Лиззи согласна, она будет счастлива даже эти недолгие годы в окружении приятных ей людей (не сомневайся), потому что заслужила терпением и самоотдачей кусочек счастья.

Здесь она не проживет и их, поскольку истощена морально и физически, измучена и труслива. А когда узнает, что ей и ее родным сестрам, живущим в закрытом полутюремном монастырском пансионе последние 8 лет, хотя ей говорят другое, приготовил отец по наущению мачехи, вообще будет готова руки на себя наложить из-за чувства вины и осознания своей глупости. Хороша картинка?

Елизавета застыла.

- А если я откажусь меняться? Что будет тогда?

-Да ничего…Лиззи все забудет, вернется и пойдет дорогой к ранней смерти, девчонок мачеха принудит уйти в монастырь, наследство их перейдет ее дочерям, а супруга она спровадит на тот свет, внушая именно ему вину за судьбы детей от первого брака.

- Что ждет меня? – прошептала Хмырова.

- Ты выживешь, станешь паралитиком, но с мозгами, умрешь в положенное время и пойдешь на перерождение, не помня себя прежнюю… Ну, когда–нибудь. Или выживешь, но Томас снова постарается от тебя избавиться, он поклялся на могиле матери.

- А Лиззи он примет? – вдруг оживилась женщина.

-Да, поскольку настаивал именно на обмене душами с жертвой, которой нужен мир и покой. Он и Бориса, и Майкла убедит в том, что ты изменилась, и в семье воцарится согласие. Лиззи будет о них заботится искренне, она не умеет по-другому.

Хмырова находилась в полном раздрае, но уже понимала, что выбора-то у неё реального нет: там однозначная смерть, которую ей предстоит принять, здесь – борьба, трудности, опасности, но – жизнь. А жить Елизавета хотела и собиралась. Так что…

-Согласна, я сделаю все, что смогу! – решительно заявила, выпрямившись и усевшись ровно, трансмирантка. – Что еще я могу и должна знать об этом месте и, главное – о сестрах.

Голос ответил не сразу. Но тон его был торжественен.

- Правильный выбор, голубушка. Тогда ложись, расслабься, я все в твою голову вложу. Надеюсь, ты проживешь достойную вторую жизнь, и когда мы встретимся снова, тебе не о чем будет сожалеть и нечего стыдиться. Прощай.