Доктор Сото стоит возле дверей палаты и разговаривает с полицейским, который вез нас в больницу. Доктор смотрит в мою сторону с мрачным выражением лица. Моя первая мысль: наверное, Вайолет стало хуже, и я хватаюсь рукой за стену, чтобы устоять на ногах. Полицейский оборачивается, и я замечаю тревогу в его глазах, напряженно стиснутые губы. Пытаюсь переставлять ноги, но при этом не хочу слышать, что они собираются мне сказать. Меня не было всего несколько минут. Что могло произойти?

Доктор Сото и полицейский приближаются, и на мгновение мне хочется убежать. Если они меня не догонят, то не смогут и сообщить новости. А мысли уже промчались по всем известным мне тяжелым последствиям травм: коллапс легких, кровоизлияние в мозг, разрыв селезенки, внутренние повреждения, которые могли остаться незамеченными. Я не могу отдышаться и по мере того, как эти двое приближаются, все сильнее прижимаюсь к стене, словно стараясь слиться с ней, раствориться, исчезнуть.

– Миссис Кроу, – медленно начинает полицейский. Я смотрю на доктора Сото, который, должно быть, понимает мой ужас и успокаивающе кладет руку мне на плечо. – С Вайолет все хорошо, – говорит он.

У меня в горле ком, на глаза наворачиваются слезы. Они так меня напугали, что я готова наброситься на них.

– В чем дело? – возмущаюсь я, не в силах сдержать гнев, но тут же сожалею об этом. – Значит, Кора? Как она?

Грейди мой вопрос игнорирует.

– Мне необходимо допросить Вайолет, – говорит он. – Нам нужно как можно больше информации о том, что произошло.

– Я объяснил, что сначала нужно поговорить с вами, а уж потом с ней, – пытается извиниться доктор Сото.

– Не знаю, – колеблюсь я. – Дочь в шоке. Вряд ли она вообще в состоянии отвечать на вопросы. Она пыталась что-то сказать еще там, на станции, но я не расслышала. Может быть, другие копы поняли, что она сказала.

Грейди переминается с ноги на ногу, проводит большим пальцем по губам, но ничего не говорит.

– Так что? – вскидываюсь я. – Вы что-то знаете? Она сказала, кто это сделал?

– Мне просто очень нужно расспросить вашу дочь. Чем больше времени пройдет, тем сложнее будет разобраться в случившемся. Так вы разрешаете поговорить с Вайолет?

– Нет, – отрезаю я. – Никто не будет разговаривать с Вайолет. Никто, пока вы не скажете мне, что вам известно. Кто он? – И опять в голове вертятся самые черные мысли. Банда секс-торговцев, сумасшедший бродяга, серийный убийца. – Если вы не знаете, я хочу поговорить с тем, кто знает.

– Один из полицейских слышал, как Вайолет называла имена, – нехотя, через силу сообщает полицейский.

– Имена? – Желудок снова сжимается. – Этот выродок был не один? – Мысль, что на Вайолет и Кору напал маньяк, ужасна, но если чудовищ было двое, это уже слишком.

– Да, Вайолет называла два имени. Джозеф Уизер и что-то похожее на Джорджа или Джордана.

– Господи. – Я прислоняюсь к стене, чтобы не упасть. – Джордин Петит. Подруга Вайолет. Значит, она тоже была там. Вы нашли ее? Она не пострадала?

– Я ничего не знаю о других жертвах, но в Питче остался наш человек, который все проверит.

– Дочь говорила о Джордин Петит. Я точно знаю. Вы должны послать кого-нибудь узнать, все ли у нее хорошо.

– Не волнуйтесь, мы этим занимаемся, – успокаивает полицейский, а мне хочется кричать. Как тут не волноваться? Я уже готова накинуться на парня с упреками, когда до меня доходит, что он упомянул другое имя.

– Подождите, – говорю я. – Вы же называли еще одного человека – Джозеф…

– Уизер, – заканчивает за меня Грейди.

Я уже слышала это имя. Кажется, речь шла о школьным проекте. В последнее время я столько работаю. И действительно уделяю детям слишком мало внимания.