Какое счастье, что мой будущий муж не успел испробовать этого убожества. Вот наведаюсь в гости к Линни (она ведь меня и звала!) – пусть меня научит хоть чему-нибудь, при помощи чего можно проложить путь к мужскому сердцу. А пока…

Расставив подносы по столам, подавальщики (уж не знаю, соломинку они тянули или по графику дежурства работали) расселись по свободным местам и с торопливостью оголодавших бездомных принялись накладывать себе на тарелки всего и много.

Я тоже решила не смущаться. И сначала загрузила пустую тарелку для Джоны, затем свою, а потом дёрнулась, как от удара и огляделась по сторонам.

– Нурэ Айерти?

– Мерфи… – исправил он, аппетитно вгрызаясь в куриную ножку.

– Мерфи, – исправилась я. – Скажите, а Мэтр разве не со всеми вместе ужинает? Мне говорили, что в это время дня здесь почти весь замок собирается…

– И не солгали, – хмыкнул за моей спиной Джона. Я рывком оглянулась.

– Ты как тут оказался?

– На запах еды пришёл, – ухмыльнулся он, хотя я точно знала, что через главные двери он не проходил – я с них глаз не сводила. – Мэтра срочно в столицу вызвали.

И не успела я толком испугаться, как Джона добавил:

– На пару дней. – А затем присел рядом со мной и шепнул на ухо:

– Не налегай на еду, Кузнечик. Нас праздник ждёт.

Праздник – это, несомненно, хорошо, но не пропадать же продуктам. Я отправила в рот ароматный кусочек сочного мяса и глянула на приятеля с вызовом.

– Ты удивишься, – пробормотала с набитым ртом, – узнав, как много в меня может влезть, если еда вкусная и если за неё не надо платить.

Это было одним из самых жирных плюсов моей практики (Если не считать того, что жених находился на расстоянии вытянутой руки. В теории.) Щитодержцев содержала казна четырёх государств, поэтому о хлебе насущном им задумываться нечасто приходилось. Я, конечно, не щитодержец, а только практикантка, но на время своей практики считаюсь вроде как одной из них.

И это здорово!

Джона ответил мне громким смешком и с удовольствием забросил себе в рот целую ложку гречневой каши, заметив лишь:

– А ты права! Угощение в самом крайнем случае можно будет спрятать в холодильный шкаф.

Которого у меня тоже пока нет. Но даже эта новость не заставила меня погрустнеть.

Мы с Джоной попробовали всего понемногу, а затем он припрятал в пространственный карман поданные к чаю шоколадные конфеты и переплёл свои пальцы с моими.

– Ну что? Идём?

– Идём. – Я сыто улыбнулась и кивнула. – Только надо бы чайник раздобыть, а то у меня ничего…

– Будет тебе чайник, – рассмеялся Джона, и мы, попрощавшись с его друзьями, покинули залу одними из первых.

За время нашей дружбы я успела хорошо изучить своего приятеля, поэтому точно знала, что он запланировал для меня сюрприз – на это весьма прозрачно намекали приподнятые уголки его губ, азартный блеск чёрных глаз и нетерпеливые, немного дёрганые, движения рук.

И именно поэтому я не стала у него ни о чём спрашивать: заранее ведь знала, что всё равно из него в таких ситуациях слова вытащить было нельзя. А ещё было приятно предвкушать радость от предстоящего сюрприза – они у Джоны всегда удавались на славу!

Однако с весельем пришлось подождать, потому что на полпути нас перехватил Рональд Мальбори.

– Эрэ Агава! – выпалил он, едва меня заметив. – Какое счастье, что я вас нашёл! С Бигсби беда!

– С кем?

– С помощником повара. Я вам рассказывал. Упал посреди кухни, как только ужин в залу унесли, и мы с тех пор добудиться его не можем.

Я быстро глянула на Джону, и он понял меня без слов.

– Ступай, а я схожу за твоей… сумкой.