Тем не менее, сумев поладить с растительностью и облюбовав Лес, испокон веков покрывавший значительную часть самого густонаселенного континента, мои предки на этом успокоились. Люди, коренные жители этого мира, тоже. Видимо, решили, что мы теперь - проблема дриад.

Дриады, изначально немногочисленные, особо не противились. Их племена состояли только из женщин, мальчики у них не рождались вовсе, а новые привлекательные соседи-долгожители их заинтересовали. Не обладая магией в привычном для местных жителей смысле, мы практически не старели, а наша средняя продолжительность жизни составляла шестьсот-восемьсот лет.

Сами дриады жили столько, сколько стояло выбранное ими дерево, то есть тоже в среднем лет триста-пятьсот. К тому же, они все как одна отличались своеобразной красотой и любвеобильностью.

Последнее обстоятельство эльфов, сдержанных в силу обстоятельств жизни в нашем собственном мире, сначала шокировало, а потом... Ха-ха! В общем, две весьма симпатичные расы, бережно относящиеся к природе, быстро нашли общий язык. И без всяких вооруженных конфликтов поделили сферы влияния.

Вампиры же, Дети ночи, были исконными врагами людей. Они пили их кровь, были сильнее, хитрее, коварнее и выносливей. Но только при условии, что пьют кровь. Что людям, по понятным причинам, совершенно не нравилось. Вот они и изобретали все более и более изощренные способы умерщвления ненавистных гадов на протяжении всей своей истории.

Если бы им это удалось, возможно, нарушился баланс удивительной системы этого мира. И могло повлечь за собой перенаселение, войны, уже не просто редкие захватнические, а на выживание, и прочие негативные последствия.

Но, к счастью, у людей время от времени рождались очень достойные монархи. Нынешний король Ричард Четвертый, которого подданные ласково называли «наш Ричи» за мудрую, но смелую политику, сумел договориться с главой самого крупного и влиятельного вампирского клана в столице о взаимном сотрудничестве, и за каких-то полтора десятка лет пристроил жутких кровопийц к делу.

Да, им по-прежнему требовалась кровь для многих жизненных процессов, но теперь вампир-врач или вампир-стражник,а уж тем более вампир-палачуже почти никого не удивляли.

Таким образом, выходило, что мы никак не пересекались в своих интересах. Разве что на Межрасовом Совете, который с некоторых пор проходил раз в пять лет, и то, лишь потому что люди очень недолговечны.

Отец заседал в нем сколько я себя помнила, и никогда не делал тайны из обсуждаемых там вопросов. Я прекрасно знала, когда в него допустили людей, сделав поблажку в частоте заседаний (как раз спустя год или два после коронации этого очередного Ричарда). И проблему очередных террористов-смертников, много лет питавшихся так, что откушавший их крови вампир валился замертво (за ночь особенно выносливые могли умертвить до десятка оголодавших кровопийц). А оборотни, всячески лоббирующие закон, запрещавший браки своих с другими расами? Не столько потому что так уж раздели за чистоту происхождения, а потому что чаще всего детеныши получались зверенышами. Отец тогда горячо поддержал Рейергара, и отстоял его позицию перед Габриэлом Карвилем, главой вампиров.

Впрочем, его усилия чуть не пустили прахом остальные представители Высших эльфийских Домов. Они, включая Лучезарного, самоустранились, заявив, что им плевать, как оборотни будут утилизировать некондиционное потомство. И лорд Ассалиатеэль только силой своего авторитета не дал случиться страшному - четыре оборотня-медведя однозначно выиграли бы схватку с серыми эльфами. А тринадцати вампирам было бы чем поживиться.