– Миссис Бёрд испекла вишневый пирог, – заметила Эвелин невпопад. – Он получается у нее исключительно вкусным!

 – Нисколько не сомневаюсь. Вы знали, что городок Керасунда, находившийся между Фернакией и Трапезундой, издревле славился вишнями, где римляне впервые их и попробовали? Они так восхитились их замечательным вкусом, что слава о «керасинских плодах» жива и поныне. – Мистер Уилкокс поправил съехавшие на нос очки. – Не правда ли, думать о связях природы и человека – великая истина, коей равная вряд ли найдется? – закончил он с видимым упоением и в поисках подтверждения поглядел на мистера Армстронга, погруженного в чтение «The Westminster Revier“.

Тот, догадавшись, что к нему обратились, ответствовал просто:

 – Полностью с вами согласен. – И снова уткнулся носом в статью о новых стачках во Франции.

Энтони потянулся к карману, и Эвелин задержала дыхание: вдруг то случится прямо сейчас? В этот самый момент.

Однако достал он совсем не кольцо – книжицу светло-зеленого переплета.

 – «История британских папоротников» Эдварда Ньюмана, – пояснил он, оглаживая обложку рукою, словно возлюбленную девицу. – Лучшее чтение для просветленного, преданного науке ума. – И не смог удержаться от быстрого взгляда на свежий номер газеты, чтение коей считал тратой времени и дурным питанием для ума. – Я хотел подарить ее вам, мисс Армстронг. Уверен, вы сумеете оценить ее содержание!

 – Благодарю, мистер Уилкокс.

И пока растроганная мисс Армстронг украдкой касалась той же обложки, что пальцы восторженного дарителя, тот обратился к ее отцу:

 – Мистер Армстронг, я слышал, вы тоже страстный поклонник и собиратель папоротников. Ваша дочь очень хвалилась вашей коллекцией. Могу я рассчитывать на то, чтобы увидеть ее однажды?

Мистер Армстронг опустил газету на собственное колено.

 – Рассчитывать можете... – начал он несколько жестче, чем заключил: – Эвелин с радостью ее вам покажет.

 – Буду ждать с нетерпением, – отозвался Уилкокс и тут же поинтересовался: – А вы не подумывали отправиться в Гондурас или Панаму? Там, говорят, настоящий рай для поклонника папоротников. Девственная земля, полная тайн...

Мистер Армстронг снисходительно улыбнулся.

 – Я несколько стар для такого авантюризма. Это вам, молодым, все бы ехать куда-то, открывать новые земли, мне же родные просторы по нраву. Наши, что говорится, туманы да сырость... К тому же, я верю, и здесь, прямо в Британии, можно найти настоящее чудо, дотоле нам незнакомое. Стоит лишь захотеть!

 – Вера – похвальное чувство.

Оба – старый и молодой – улыбнулись друг другу.

Чуть снисходительно...

Избегая полемики.

Эвелин была рада замедлившемуся ходу кареты, отец вел себя некрасиво, казалось, был рад говорить супротив собеседнику, и ей было то неприятно.

Какая муха его укусила? Она полагала, он дружески к Энтони расположен.

Оставив карету и лошадей, они, нагрузившись пледами и корзинками, направились в сторону перелеска, откуда тонкой тропинкой вышли к тихой речушке, утопающей в зелени папоротников и ольхи.

Катарина, горничная мисс Армстронг, принялась расстилать покрывала и раскладывать упакованную посуду. Мистер Армстронг расположился в подушках у самой воды и снова уткнулся в газету, на вопрос: «Не желает ли он обследовать местную флору?» ответил, мотнув головой:

 – Пожалуй, что не сейчас. А вы пообследуйте, пообследуйте...

От этого тона Эвелин даже смутилась, но Энтони, кажется, ничего не заметил. Был слишком рад оказаться на лоне природы и устремился вперед, подобно первопроходцу, – она с трудом поспевала за ним, управляясь с широким подолом.