На улице стояла приятная прохлада. Присев на лавочку, я позволила себе наслаждаться запахами цветов. Осознать, что в скором времени я стану мамой. Трепет, облегчение, радость — все смешалось. Несмотря на маленький срок, хотелось бежать за покупками для малыша.

Солнце загородила огромная мужская тень. Тяжело вздохнув, я горестно вздохнула:

— Послушайте, я для себя все решила. Даже если вы уволите этого доктора, она пойдет работать в другую клинику. И там сломает неокрепшую психику будущей мамы!

— Не понял сейчас, — стальной рев Пети заставил вздрогнуть и ощетиниться. — Тебя здесь кто-то обидел?

Распахнув глаза, я увидела его вновь. В черном костюме с иголочки, с модной объёмной укладкой волос. Вполне здорового и живого…

На его пальце не было кольца, и даже загоревшего следа. Хотя лицо казалось более чем смуглое, словно он только вернулся с отпуска.

— Что ты тут делаешь? — холодно прошептала я, стараясь незаметно спрятать папку с результатами в сумку. — Где Зоя? Боги, ты ее тоже сюда притащил?

Мое сердце вырывалось из груди от страха быть застигнутой. Пальцы потрясывало, горло сжалось. И все же худшее случилось… Петя просто выдернул папку из моих рук, внимательно ее осматривая.

— Так, так, так… — лишь услышала из его губ, после последовал хитрый взгляд.

На обложке папки было написано крупным шрифтом: «Клиника репродуктивного здоровья», а также нарисован милый малыш. Медленно листая страницу за страницей, Петя отшагивал назад каждый раз, когда я пыталась забрать у него анализы.

— Что ты творишь! — наконец сдалась я, тяжело дыша от чувства собственной беспомощности. — Сейчас позову охрану.

Наконец, Петя дошел до снимка УЗИ. Несмотря на то, что он был на последней странице и диагноз уже был очевиден, я видела, как удивленно распахиваются его глаза. Достав снимок, он долго вглядывался в детали, которых по факту почти не было. Я стояла напротив и тряслась от ужаса, сгнивая изнутри заживо.

— Это мой или Леши? — не глядя на меня, деланно равнодушно спросил Петя. Он блефовал. Данный вопрос был для него важнее всего.

Сглотнув ком, я с трудом выдавила из себя ложь:

— Леши.

Мужчина посмотрел на меня резко и недоверчиво, словно пригвождая к месту голубыми глазами, полными желания узнать правду.

«Ври убедительней, если хочешь от него отделаться!», — заставила я себя, более уверенней хмыкнув:

— Петь, ну, брось! Конечно же от Леши. У нас-то было сколько раз? Два? Я бы даже тот, что в море, вообще не считала. А с Лешей очень много раз. Все очевидно…

Петя поморщился, скривился. Я подавила желание сделать то же самое. Ведь одна мысль о сексе с Лешей была мне категорически омерзительна. Если в чем-то я себе и была благодарна, так это за то, что в моменты глупой влюбленности не поддалась на провокации и не перешагнула грань.

И все же, сейчас требовалось солгать. Глаза в глаза мужчине, которого до сих пор внутри любила, я холодно прошептала:

— Тебе лучше уйти. Пожалуйста…

— Ты права, здесь делать уже нечего, — усмехнулся Петя, и я расслабилась. Бросив краткий гневный взгляд на клинику, он оскалился. — А с ними я разберусь позже сам.

Петя всучил мне в руки папку, но снимок УЗИ нагло засунул в карман пиджака.

— Эй! Ты не имеешь право! Это не твое! — судорожно пытаясь вырвать у мужчины единственный портрет своего ребенка, я осталась не с чем. Он был сильнее и проворнее. И почему-то был заинтересован в ребенке не меньше меня.

Не говоря ни слова, Петя просто развернулся и ушел. Мои глаза тут же заволокла дымка из слез, а коленки подкосились. С трудом нащупав лавочку, я удачно приземлилась на нее и зарылась лицом в ледяные ладони. Внутри меня были паника и тревога, а еще безумное желание уберечь ребенка от всех бед мира. Удивительно, ведь еще час назад я знать о нем не знала…