Вспомнив эту картину, я снова зашипела, сжимая зубы от злости.

— Да что же это такое! Чего это я, как мальчишка — сюсюкаюсь! — пропыхтел под нос мужчина, а потом с визгом шин просто свернул на аллею, перекрывая мне путь. — Анна, садись и не выделывайся! Не заставляй меня тебя тащить!

Оглянувшись по сторонам, я с сожалением отметила, что из-за снегопада идти мне предстояло либо по восьмиполосной дороге, либо через снег в палисаднике, достающий мне по пояс.

— Иди. К. Сонечке! — мило улыбнулась я, а потом потопала к снегу, каждый шаг давался с тяжелым трудом. — Нас с вами, господин ректор, ничего больше не связывает.

Позади послышался тяжелый измученный вздох, но Петя не уехал. Наоборот, он откинул цветы на соседнее сидение и вышел из своего дорогого джипа. Хлопая дверью так, что вороны с деревьев разлетелись.

— Ведешь себя, как ребенок. Мне что теперь, нельзя руку на талию коллеге положить? Твоя ревность не объективна, солнышко, — и он пошел за мной следом. Из-за препятствия в виде снега быстро догнать не вышло. Я тайно надеялась, что успею «добежать» до протоптанной дороги, и с Петей мы разминёмся. — А сама-то чем меня лучше?! Думаешь, я не видел, как ты с одногруппником Сашей весь вечер танцевала, а потом он тебя по углам зажимал?

Я даже застопорилась от шока. Все дело в том, что после увиденного между Петей и Соней Викторовной меня переклинило. Решила, мол просто необходимо вызвать ревность моего мужчины. Только вот что бы я не делала, как бы громко не смеялась и не прижималась к Саше, ректор даже не смотрел в мою сторону.

«Смотрел!», — осознала я вдруг.

— Это не твое дело, Петенька, — очнулась я, продолжая путь.

— Уже не мое, — на редкость покладисто согласился явно пылающий от праведного гнева мужчина. — Я уже заявление на его перевод в другую страну подписал.

— ЧТО?! — я обернулась, ошарашенно распахивая губы. Просто обязана была увидеть Петю и удостовериться, что ректор в себе. Только он почти меня догнал, и глаза его горели чем-то опасным.

— А что? Он сам тебе рассказывал, что мечтает уехать в Европу! Пожалуйста, Анечка, — новый укол в словах Пети заставил ускориться втройне. Ведь мало того, что он разглядывал наш маленький спектакль с Сашей, он еще подслушивал разговоры!

Мышцы ног уже начинали ныть, когда я от неосторожности напоролась на невидимую из-за снега преграду и буквально полетела вниз. К счастью или нет, Петя тогда поймал меня, поднял на руки и затащил к себе в машину. Испуганная и уставшая, я даже спорить не смогла. Просто безумно дышала на заднем сидении. Верила, мол он меня в общежитие везет. Наивная…

— Ты куда приехал? — нервно ерзая на месте, судорожно облизывала пересохшие губы, поглядывая на глухой переулок промышленной зоны. — Убить меня решил по-тихому, да?

— «Бесприданницу» смотрела, Анечка? — повернувшись ко мне с водительского сидения, Петя окинул жарким взглядом меня с ног до головы и нервно вдохнул. Я пожала плечами, и он махнул рукой. Мол, недоросль. — «Не доставайся же ты никому!».

Петя пересел на заднее сидение. Растерянная я нервно моргала, пока ректор спокойно и размеренно стягивал с себя ремень. В таких случаях обычно убегают с криками: «Помогите!», но я почему-то мужчине доверяла.

Шмыгнув носом, хрипло шепнула:

— Ты что делаешь?

— А ты как думаешь? — сложив ремень пополам, Петя дернул его, по машине разнесся резкий хлопок. Я поморщилась, а он кровожадно прошептал: — Обжимаешься со всякими малолетками… Наказывать тебя сейчас буду, зайчик…

Я попятилась назад, но и слова произнести не успела, как мои руки оказались стянуты за спиной ремнем. Куртка давно лежала рядом, в машине было слишком жарко. Так что Пете оставалось расправиться только с черным обтягивающим строгим платьем.