Он был моим первым. И последним.

— Девушка, — окликнул бармен, — вы уверены, что готовы выпить бутылку скотча в одиночку?

Помахав перед его лицом полупустой бутылкой, вопросительно вздернула бровь:

— Не заметно?

Закатив глаза, он тяжело вздохнул и подошел поближе:

— Послушайте, моя задача впаривать побольше выпивки и подмешивать туда изредка водичку с большим количеством льда. Именно это я бы и сделал вам, если бы вы не купили сразу бутылку. Но не из вредности, нет. Хотите знать, почему? — он сделал паузу, нагнетая обстановку. А я отвернулась в сторону, всячески демонстрируя, что сегодня мне не до разговоров с незнакомцами. — На вид вы хрупка, как осиновый лист и разбитая, словно вас переехал грузовик. Маленькая и худая девушка от одиночества может выпить такое количество спиртного, только вот последствия вам не понравятся. Лучше бы вам обратиться за моральной поддержкой к близким.

Бармен по имени Стивен хотел поддержать меня. Возможно, впервые за свою карьеру. Но, ирония судьбы, он сделал лишь больнее. Бездумно пялясь перед собой, я увидела в отражении стеклянной витрины свое белое опухшее лицо с синяками под глазами.

— К кому ты пойдешь за помощью? — с сарказмом спросила я у себя. Бабушки и дедушки умерли еще до моего поступления в вуз, а все, что я могу слышать от собственной мамы — это сколько грамм филлера она себе вкачала и куда. Дрожащей рукой я снова наполнила стакан и отсалютовала им полуживой девушке напротив. Она выглядела безумно. Ею была я. — Бинго! К себе любимой.

Год отношений с Петей перечеркнул полностью мою жизнь «до» него. Ее больше не было. Пыль. Я жила нашими встречами. Всегда отсчитывала время до них. Минуты казались часами…

До сих пор я искренне не понимала: «КАК?». Как он вклинивал других девушек, когда мы почти все свободное время были вместе? Как ему хватало сил после нашего изнурительного секса? Как он успел заделать ребеночка другой? Как мог быть так жесток и безжалостен?!

Сейчас добавился еще один вопрос: как он нашел мою мать?

Память всколыхнула воспоминание, улыбка непроизвольно отразилась на губах, и я утонула в прошлом…

— Петь, иди в баню! — грозно закричала я, останавливаясь на тротуаре. — Я не хочу тебя видеть!

— Зайчик, — машина, преследовавшая меня почти от самого вуза, тоже остановилась. Окно опустилось, а оттуда выглянула невинная мордашка ректора с букетом алых роз. Когда только успел купить? — Перестань обижаться. Садись в машину, на улице минус двадцать! Хочешь придатки себе отморозить?

Вздернув подбородок и сложив руки на груди, я саркастично усмехнулась:

— А об этом мой муж позаботится, не переживай!

Петя закипел, как чайник. Его лицо стало алым, отнюдь не от мороза. Ноздри гневно раздувались, а губы оказались сжаты в тонкую линию. На эмоциях он переломил ножки роз, но даже этого не заметил, чеканя по слогам:

— В машину. Бегом!

— Я ножками дойду, Петенька, — с трудом удавалось шагать по снегу на каблуках, но я не сдавалась. Гордость была выше здравого смысла. А ведь я и вправду замерзла, околела. Да и метро уже закрылось, ближайший автобус до съёмной квартиры находился у черта на куличиках. — Иди вон, свою Сонечку подвези. Она в своей короткой юбке явно задницу раньше отморозит.

Вечером было ответственное мероприятие, где собрались «шишки» вуза и самые рейтинговые студенты. Именно там я и увидела, как нежно общается мой Петенька с заместителем кафедры политологии. Женщина она была эффектная, видная. Именно на ее тонкой талии и возлегала рука ректора, пока он что-то нежно шептал ей на ухо.