Смотрит на меня. Изучает. Старается смотреть на лицо, а взгляд невольно опускается ниже.

Улыбаюсь. Ребёнок он всё-таки ещё. И от этого осознания своей женской власти над ним он мне становится таким близким, как будто я его сто лет знаю.

Молчим. В воздухе начинает ощущаться напряжение. Что я делаю? Да что-что… Ответ ясен – я его соблазняю. Откровенно дразню.

Закрываю ноутбук, отодвигаю в сторону и расстёгиваю верхнюю пуговицу на рубашке. Он как-то вздыхает, но не двигается – так и сидит. Глаза опущены.

Расстёгиваю дальше. Он держится изо всех сил, и я это чувствую.  Придвигаюсь ближе, обнимаю его и кусаю за мочку уха. Фаренгейт. Мне всегда голову сносило от этого аромата.

Целую его шею. Кожа такая нежная… Мальчик. Двадцать пять лет. С ума я сошла, что ли? Взрослая женщина, а занимаюсь чёрт знает чем.

Ну и пусть…

Его дыхание становится чаще, и я почти слышу, как бьётся его сердце. Пальцем обвожу губы…

Всё!

Он издает какой-то звук, похожий на рычание, и кидается на меня. Полотенце летит в аквариум. Ух, он сильный какой! Чувствую себя пушинкой в его руках. Чувствую воздушным облачком и таю от лёгких поцелуев. Он почти вдавливает меня в пол, и я делаю слабую попытку выбраться. Он тут же приподнимает меня, смотрит в глаза, как будто спрашивает согласия, и… я берусь за ремень на брюках.

Сами брюки через несколько секунд отшвыриваются в том же направлении, что и полотенце, пугая карликовую акулу.

Подхватывает меня и несёт на диван.

Мягко и тепло…

Целует жадно кожу, а я глажу его волосы. Мальчик мой… Мой милый,  милый мальчик…

Затихаем и зарываемся в подушки. Лежу на животе, а он кончиками пальцев ласково щекочет спину. Я вздрагиваю и слышу его добрый смех. Испытываю нереальные ощущения любви и заботы, вновь ощущаю его поцелуи, но уже там, где было особенно щекотно. А через несколько минут уже не помню ничего – мы оба отключаемся на пару часов.

***

Разбудило меня чувство немыслимо животного голода. И это не удивительно, ведь поесть вкусной стряпни мамы научного гения так и не пришлось.

Лёша спал тихо-тихо. Я смотрела на него и умилялась: сейчас он даже показался мне почти красивым.

Волосы, которые растрепались, аккуратно поправила рукой. Поцеловала в губы. Он, не открывая глаз, взял мою ладонь и прижал к своим губам, а потом лёг на неё щекой и заулыбался. Я снова его поцеловала.

– Лёш, я есть хочу…

Глаза мужчины моментально открываются, и он бьёт себя по лбу, причитая:

– Вот я идиот! Позвал девушку и даже не угостил ничем!

– Не беда! Холодильник-то у тебя есть? Давай я что-нибудь приготовлю…

– Да есть холодильник, только там вообще ничего нет.

– А так бывает?

– У меня так постоянно, я дома вообще не ем. А что ты любишь?

– Я? Не знаю… Я вообще не самая привередливая, если дело касается еды.

– А я суши очень люблю… Может, закажем?

– Тогда уж и бутылочку сливового вина. М-м-м… мнямка!

– Ты такая смешная!

Пока ждали курьера, я рассказала ему о своём вчерашнем приключении. Приходилось частенько прерываться, потому что Лёшу душили приступы истерического смеха.

– Ну ты даёшь! Тебе всё-таки надо было не на лингвиста идти учиться: в тебе погибла редкостная актриса!

– Да брось ты! А как бы ты поступил? Нужно же было разыграть карту так, чтобы научный деятель сам от меня отказался, не то мама бы из кожи вон вылезла, лишь бы устроить мою личную жизнь окончательно.

Притягивает к себе поближе. Обхватывает мою голову руками и целует в нос.

– А знаешь, я так благодарен этому ботану… Если бы не он, я вряд ли был бы сейчас так счастлив.

Мне немного стыдно. Дурю мозги отличному парню.