– Что-что устраивает?

– Да, извините, не подумала, что слова такого вы, конечно, не знаете… Ну это просмотр… типа.

– Понятно.

Комкает тряпку и засовывает – о, ужас – в карман! Лицо грустное, того и гляди в депрессию впадёт. Надо было нашатыря прихватить на всякий случай, а то вдруг в обморок надумает валиться.

Ну что? А теперь хэдшот?

– Георгий, вы меня так совсем заморозите, поедемте уже в номера!

Выпучивает глаза так, что, кажется, они вывалятся сейчас из орбит и на сосудиках повиснут.

– То есть как это – в номера? А я вас домой к себе пригласить хотел… на ужин… Мама моя готовит так вкусно.

– Правда? Отлично! Поедем домой. Я вкусно пожрать никогда не откажусь. Да и сразу обстановочку оценим. Надо же подумать, куда рояль дедушкин поставить…

– Рояль?

– Да. Я без него – никуда! Где я – там рояль. Ну что, едем уже, что ли?

Едем. В правом ряду. Пропускаем всё, что умеет передвигаться. Пытаемся прятаться за автобусами и терпеливо ждём их на остановках. Включаем поворотники метров за пятьсот. Не прошло и часа, а мы уже на месте!  Лихач, не иначе!

Квартирка в хрущевской пятиэтажке. Ничего – мне не привыкать, сама всю жизнь почти в такой же прожила. Ковры на стенах… Люстра хрустальная…  О! Да у них даже сервиз «Мадонна» сохранился в серванте! Мило. Музей быта прям. Спасибо, мама, you make my day (прим.: ты сделала мой день)!

Столик-раскладушка. Накрыт на двоих. Бутылка вина и водка. Селёдочка под шубой, рыбка красная, лимончик порезанный. Чего-то не хватает… Точно! А где же банка со шпротами на блюдечке? Почему нет шпрот? Незаконченный образ выходит. И бутылка с «Кока-колой» тоже сильно выбивается…

– Ну что, поедим?

Глаза на меня опять выпучил и мямлит:

– А может, выпьем сначала по чуть-чуть?

– А чего ж не выпить? Выпить – это я завсегда рада! Особенно с мужчиной, а то одной надоело…

– А вы что, часто одна пьёте?

– А вы что, врачом-наркологом работаете?

– Нет, я в науке.

– И не сомневалась даже!

– Вам вина?

– Нет. От него голова сильно болит, давайте по водочке вжарим, а?

Потухший взгляд. Полная безысходность. Но не жаль его ни разу. Только ещё больше бесить начинает.

Наливает по стопке.

– Ой, а чо-то я пивка не вижу…

– А я не пью пиво.

– Жаль, я люблю пивком догоняться – так вштыривает быстрее.

– Вшты… чего?

– Ну торкает, значит… И чем вы там только в науке занимаетесь?..  Ну так что? Сгоняйте за пивком, а то не кайфану без него…

Молча и недовольно стиснув губы, напяливает шапку, дублёнку и выходит.

Не могу больше. Жить не охота. Заснуть бы, да не просыпаться… А что, если?..

Хватаюсь за телефон.

– Алло? Лёша?

– Да…

– Леша, спаси меня!

– Таня? Ты где? Что с тобой?

Видимо, в моем голосе было столько неподражаемого ужаса, что Лёша на самом деле решил, будто я попала в какую-то неприятность.

– Потом расскажу, забери меня отсюда.

Диктую адрес, кладу телефон в сумку, достаю оттуда же блокнот и ручку. Пишу прощальную записку. Всё, цирк уезжает, а клоуны остаются.

15. Глава 14

На сердце стало так легко, что я не бежала по лестнице, а практически летела над ступеньками, несмотря на высоченные каблуки. Вышла, осмотрелась – вдруг заслуженный научный деятель уже рядом да пивко в авоське тащит?.. Нет. Не видать.

Ура! Свобода!

Март, а холодно бродить по улице, не зная, сколько ждать.

Курю. Снова курю… Беру ещё сигарету и вижу знакомую «Ауди». Бросаю сигарету и чуть под колёса не кидаюсь.

Визг тормозов. Лёша выходит, бросает на меня вопросительный взгляд, усаживает рядом, и мы едем.

– Только ничего не говори сейчас, ладно? Никаких вопросов!

– Ну хорошо… Куда поедем?