В самом конце того года в СССР грянула денежная реформа. Правительство решило откорректировать последствия войны в денежном обращении, то есть, попросту говоря, провести крупную конфискацию. В народе ходили слухи, что Берия перед самой реформой тайно разместил в различных сберкассах огромную сумму, однако информация эта, вполне возможно, тоже из области дополненной реальности. Достоверно известно лишь следующее: в одиннадцать часов вечера 15 декабря отец девятилетнего Михаила Треушникова вручил ему зеленую трехрублевую купюру и сказал: «Иди, купи что-нибудь. Завтра деньги будут другие». Мальчик побежал в ночь на берег Волги, где все еще был открыт крохотный магазинчик, и приобрел на указанную сумму бутерброд с брынзой. Эту инвестицию, как и вкус того бутерброда, он помнил всю свою жизнь.

Через год в окрестности Городца пришло большое строительство. Ветры времени сошлись в единый поток и хлынули в небольшой старинный город на Волге. В 1948 году неподалеку начались подготовительные работы по сооружению Горьковской ГЭС. Со всей страны сюда устремились бюджеты, техника, люди. Население стремительно возросло. Если до войны в тихом провинциальном Городце проживало около шестнадцати тысяч человек, то на момент завершения стройки – почти в два раза больше. Был один город, стало два. Михаил Константинович вспоминал, что учился тогда в 5-м «Ж» классе. И даже не во вторую, а в третью смену. При этом народ прибывал самый разный. На окраине города, в так называемом Четвертом поселке (ныне микрорайон Северный), появилась колония, откуда заключенных возили на стройку машинами. Однако всплеск послевоенной преступности оказался связан не только с ними.

Городец лежит на холмах, разделенных множеством оврагов, и каждый такой овраг застроен домишками. Вот в этих темных проулках и стали пропадать по вечерам у людей часы – самый престижный и ходовой товар по тому времени. У кого украдут, у кого так отнимут. Грешили на приезжих, конечно, но в итоге арестовали местного паренька. Родители, соседи долго не верили в его виновность – юноша во всех смыслах был положительный. Тем не менее факты свидетельствовали против него. Получается, до поры до времени он тоже довольно ловко умел дополнить свою реальность образом хорошего доброго человека. Правда, не так долго, как ему хотелось, наверное. Впрочем, что там часы. В те годы сама жизнь человеческая стоила не слишком много. Разбой, поножовщина – чего только не случалось на наших улицах после войны.

И все-таки город стремительно развивался. Всеобщий интерес к открывающимся перспективам и потребность в кадрах для новой отрасли привели к созданию гидростроительного техникума. В 1953 году в соседнем поселке Заволжье появилось новое учебное заведение, и пятнадцатилетний подросток Михаил Треушников, только что окончивший семилетку, поехал за реку туда поступать. Быть может, он продолжал бы учиться в школе и дальше, но отец его, Константин Васильевич, в одиночку кормивший большую семью во время войны и в самые тяжелые годы после нее, твердо сказал: «Надо на стипендию».

Семья Треушниковых. В первом ряду: Константин Васильевич, Анатолий, Ирина Андреевна. Во втором ряду: Елена, Михаил. Городец. 1953 г.

Однако специалиста по гидроэлектростанциям из юноши не получилось. Добираться из Городца до Заволжья приходилось тогда на катере, и, поездив так около месяца, Михаил прислушался к старшей сестре Елене, которая была студенткой Городецкого педучилища и с самого начала предлагала поступать именно туда. Представляя курсу нового студента, Николай Михайлович Галочкин, заслуженный педагог и знаток местной истории, гостеприимно сказал о новичке: «Хотел стать капитаном, но будет учителем». Неизвестно теперь – считал он эту трансформацию поражением или, наоборот, шагом вперед, а вот сам Михаил Константинович много лет спустя прокомментирует ситуацию следующим образом: «Иногда отступление полезно». Все звуки «о» при этом он красиво, по-волжски, выделит интонацией и улыбнется.