– Что, скорее всего, говорит о том, что он лично курирует секретный проект, – уточнил Теньков.

– Постоянно же в этот домик под номером двадцать семь приезжал некто подполковник Велингтон – сотрудник все того же Управления перспективных исследований и личный главный помощник Лестрайда…

– А что насчет Фуре? – прервал его начальник Второго управления.

– Лечебницу, в которую поместили Фуре, мы нашли через две недели после инцидента в «Хитром лисе». «Айла», использовав один из своих документов, устроилась в это заведение медицинской сестрой. Она присматривалась к Фуре, изучала его характер, узнавала о его личных проблемах от лечащего врача и от самого Фуре. Тот, правда, не был слишком многословен и мало с кем общался, предпочитая одиночество, но к сестре Лидии Кларк он иногда благоволил. От него она и узнала, что Жак сильно переживает из-за расставания со своей девушкой Мартиной, с которой дружил с детства и на которой мечтал жениться. «Айла», а вернее, сестра Кларк поведала ему подобную историю, которая случилась якобы и с ней. Фуре стал больше доверять ей, и вполне возможно, что со временем рассказал бы ей и какие-то подробности о проекте, над которым он и другие трое работали, но нам пришлось ускорить события…

Янгель посмотрел на Тенькова, предлагая ему продолжить доклад.

– Да, так и есть. «Тони» рассказал нашему связному, что Лестрайд за ланчем в кафе обмолвился одному из своих друзей из министерства о том, будто разработка его секретного проекта подошла к концу и на днях должно состояться испытание нового оружия. Посоветовавшись со Львом Борисовичем, мы решили рискнуть и попросить «Айлу» подробнее узнать об этом проекте. Медсестра Кларк вместо обычных лекарств, которые были прописаны Фуре для снижения тревожности и возбуждения, вечером принесла ему наркотические таблетки и назначила свидание в одном из местных парков. О наркотике француз, естественно, не знал и, по словам агента, вначале очень удивился, когда она назначила ему встречу. Но потом, когда наркотик начал действовать, Фуре все-таки решился на побег из лечебницы.

– Как я понял, все прошло вполне удачно?

– Да, – ответил вместо Тенькова Янгель. – Фуре под действием наркотика рассказал «Айле» о том, что представляет собой секретный проект, над которым он работал. Но, естественно, без каких бы то ни было подробностей. Ведь его отстранили от участия в разработке оружия из-за его нервного срыва, и он не знал, на какой стадии находится работа.

Янгель вновь посмотрел на Тенькова, предлагая ему продолжить. Тот, прочистив горло, стал докладывать:

– Так получилось, что как раз в это время мои люди, которые следили за передвижениями Лестрайда, узнали, что он на днях встречался с главой военного министерства. Был у него с докладом, точнее говоря. О чем они там говорили, нам неизвестно, но на следующий день Лестрайд вылетел в Сидней и первым делом посетил Фуре, которого, после того как его нашли на железнодорожном вокзале пригорода столицы, частично потерявшего память, перевезли на Ботаническое побережье. Там у Министерства обороны США есть своя небольшая резиденция как раз для таких ситуаций. В резиденции Лестрайд пробыл не больше получаса и потом сразу же направился на одну из военных баз. А вернее, только еще строящуюся в рамках договора о новом партнерстве AUKUS военную базу на юге от столицы.

– Мы предполагаем, что именно там, неподалеку от этой базы, и будут произведены испытания нового оружия, – добавил Янгель, когда Теньков замолчал, чтобы перевести дух.