Риццоли поднял крышку, надеясь услышать хоть слабый звук, но из недр шкафа тянулось лишь скрипучее молчание.

– Жаль, – прошептал Риццоли, – ты тоже не принесёшь много пользы.

В его голове проносились имена, лица, планы. Джованни видел, как его товарищи, преданные делу, рискуют жизнью, распространяя листовки, собирая информацию, готовясь к неизбежному восстанию. Он чувствовал ответственность за них, за их семьи, за будущее Италии.

Взгляд карбонария5, члена политической организации, считавшей своей основной задачей борьбу за национальное освобождение, свободу и равенство, упал на старый, потемневший от времени кинжал, спрятанный в кожаных ножнах. Джованни осторожно вытащил его, ощущая холод металла в своей руке. Он знал, что этот клинок принесёт больше пользы, чем гравюра или музыкальный шкаф, но не позволял себе думать о насилии. Пока.

Риццоли вздохнул, оглядывая чердак. Здесь хранилось много вещей, которые могли бы принести деньги. Но сколько? Хватит ли их, чтобы изменить ход истории?

Джованни понимал – время поджимает. Деспотизм душил Неаполь и маленькие городки в окрестностях, такие как Салерно, и терпение народа иссякало. Он должен был найти способ собрать средства на поддержку организации, дать надежду на будущее.

Мужчина с силой сжал кулаки.

– Мы победим, – прошептал себе под нос, – и Италия будет свободна!

Он начал методично осматривать вещи, оценивая их стоимость, планируя, что продать, а что оставить. В покосившемся серванте увидел потемневшую от времени деревянную шкатулку. Лак на ней потрескался, тонкая резьба почти развалилась. Джованни открыл её, извлекая старую колоду карт. Он поморщился. Зачем отец хранил этот хлам? Сейчас, когда мысли были лишь о борьбе и свободе, красочные картинки колоды выглядели насмешкой над его миром. Внезапно он вспомнил: дед рассказывал, как кто-то из предков пережил ужасную чуму в Милане и привёз оттуда целое состояние, позволившее заняться торговлей в Салерно. Возможно, колода сохранилась ещё с тех лет? Риццоли убрал карты в шкатулку. Сейчас такое никто не купит. Не те времена.

Схватив гравюру, он спустился и выбежал на улицу, где свежий воздух, наполненный ароматами моря и уличной еды, обдал его решительное лицо. Салерно, с его яркими красками и звуками, казался ему одновременно живым и мёртвым.

Джованни ощущал готовность к борьбе и знал, что сейчас – это лишь первый шаг на пути к свободе.

Мужчина, одетый в лёгкий льняной пиджак и брюки, неспешно шагал по аллее, наслаждаясь атмосферой спокойствия и умиротворения. Летний день в парке был наполнен яркими красками и звуками природы. Солнце пробивалось сквозь листву деревьев, создавая игру света и теней на дорожках, усыпанных серой галькой.

Будучи коллекционером антикварных ценностей и питая страсть к старинным предметам искусства и истории, Яков Владимирович Оболенцев много времени проводил в помещении, поэтому подобные прогулки всегда придавали его жизни особый смысл. Каждый шаг наполнял его бодростью и прекрасным настроением, и он предвкушал встречу с давним знакомым, который позвонил утром и попросил встретиться, чтобы обсудить интересную историю. От таких заманчивых предложений коллекционер никогда не отказывался. Он всегда ценил возможность узнать новое, а уж если его собеседником будет писатель Филипп Смирнов, то, скорее всего, услышит нечто удивительное или, быть может, даже невероятное.

Яков Владимирович остановился на мгновение насладиться атмосферой, царившей вокруг. Он глубоко вдохнул аромат лета, позволяя себе отвлечься от забот и погрузиться в состояние покоя. В этот момент он осознал, как важно находить время для таких простых радостей, как неспешная прогулка по парку.