В сером коридоре следственного изолятора царила тишина, нарушаемая лишь редкими скрипами дверей. Смирнов, одетый в простую льняную синюю рубашку и джинсы, нервно поглядывал на часы. Время тянулось медленно, как будто само пространство вокруг него было пропитано безысходностью и мрачностью места, где он ожидал встречи с Максимовой.

Старший лейтенант обещала появиться уже пятнадцать минут назад, но её всё не было. Филипп стоял на проходной, где они договорились о встрече. Охранник за стеклом пункта досмотра недобро поглядывал на Смирнова. Здесь, в этих мрачных стенах, теперь находился его друг, Алексей Саблин, майор полиции.

Писатель знал, что следователь тут по какой-то дикой случайности. Обвинение в убийстве стало настоящим ударом для Филиппа, ведь Саблин всегда был человеком справедливости, приверженцем закона и системы. Но теперь эта система обернулась против него.

Когда железная дверь, ведущая внутрь следственного изолятора, открылась и появилась Максимова, Филипп ощутил тяжесть.

– Проходи. Паспорт оставь на охране, – попросила старший лейтенант, обращаясь к Смирнову.

Они не спеша пошли по длинным, тускло освещённым коридорам. Стены, окрашенные в серый цвет, смотрелись холодными и безжизненными, а звуки шагов эхом раздавались в пустоте.

Смирнов разволновался. Сегодня он шёл на встречу с другом, несправедливо осуждённым за преступление. Сердце Филиппа сжималось при мысли о том, как легко судьба может обернуться против человека и как просто можно потерять всё. Писатель вспомнил их разговоры с Саблиным, смех и шутки, приключения, пережитые вместе, которые теперь казались такими далёкими.

Приближаясь к комнате для свиданий, Филипп почувствовал, как волнение нарастает. Его друг нуждается в поддержке, в том, чтобы кто-то верил в его невиновность. Мужчина глубоко вздохнул, стараясь успокоить себя. Его приход может стать для Саблина лучиком надежды в этом мрачном месте.

Когда дверь открылась, он увидел знакомое лицо, иссечённое переживаниями, но всё ещё полное духа. Их взгляды встретились, и в этот момент между ними возникла невидимая связь, которая говорила больше, чем слова.

– Двадцать минут, – сообщила Максимова, закрывая дверь.

Филипп сел за стол напротив Саблина.

– Привет, – произнёс он, пытаясь улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.

– Привет, Филипп.

– Как ты?

– Знаешь, иногда кажется, время здесь остановилось. Каждый день похож на предыдущий, и вообще непонятно, когда это закончится. Но я держусь. Ты пришёл – это уже что-то.

– Дина мне всё рассказала.

– Хорошо.

– Я верю в тебя, – произнёс Филипп, стараясь говорить бодро. – Мы с тобой пережили столько всего, и я уверен: ты не делал того, в чём тебя обвиняют.

Он заметил, как глаза друга слегка заблестели, и это дало ему надежду. Возможно, его слова действительно могли хоть немного облегчить бремя, которое тот нёс на своих плечах.

– Мы найдём способ доказать твою невиновность. Я буду рядом, пока не добьёмся справедливости, – добавил Смирнов, но обещания здесь звучали пусто. Однако он также осознавал, что поддержка и вера могут стать тем самым топливом, которое поможет Саблину выстоять.

– Меня подставили.

Писатель кивнул, понимая, слова следователя – это не просто попытка оправдаться. Он знаком с майором слишком долго, чтобы сомневаться в его невиновности. Но как помочь? Как доказать, что человек, посвятивший свою жизнь служению закону, стал жертвой системы, которую он сам защищал?

– Как тебе помочь? Уверен, у тебя уже есть план.

– Есть, да. Ты должен отыскать Романову.