Хватит ли времени?

Он понимал, что это больше не имеет значения, и без колебаний бежал вверх по лестнице.

Софи, затаив дыхание, подошла к большим деревянным дверям зала, где висела «Мона Лиза». Но прежде чем войти, заглянула в коридор, где ярдах в двадцати под фонарем по-прежнему лежало тело ее деда.

Ее охватило мучительное раскаяние, глубокая грусть была окрашена чувством вины. Прошедшие десять лет Соньер пытался достучаться до нее, но она не распечатывала ни писем, ни пакетов, которые он ей присылал. Он мне лгал! Хранил от меня ужасные тайны! Как еще я могла поступить?

И вот дед умер и говорил с ней из вечности.

Мона Лиза.

Софи толкнула массивные двери, и перед ней открылся проход. Она на мгновение задержалась на пороге и обвела взглядом большой четырехугольный зал. Он, как и другие помещения Лувра в этот час, был залит мягким красным светом.

Еще не войдя в зал, Софи вспомнила, что у нее с собой не было ультрафиолетового фонаря. Если здесь и есть какая-то надпись, Соньер почти наверняка сделал ее водяными знаками.

Она глубоко вздохнула и, набравшись смелости, поспешила к ярко освещенному месту преступления. Не в силах смотреть на тело деда, стала копаться в полицейских инструментах. Нашла фонарик в виде ручки, сунула его в карман свитера и поспешила обратно по коридору. Внезапно в красноватом сиянии появилась чья-то призрачная фигура. Софи отпрянула.

– Вот вы где. – Тишину галереи прорезал хриплый шепот Лэнгдона, и он сам материализовался из темноты.

Софи вздохнула с облегчением, но тут же спохватилась.

– Роберт, я велела вам уезжать. Если нагрянет Фаш…

– Куда вы делись?

– Ходила за ультрафиолетовым фонарем. Если дед написал сообщение…

– Слушайте, Софи. – Лэнгдон не сводил с нее голубых глаз. – Эти буквы – P.S. – они что-нибудь для вас значат? Вообще что-нибудь?

Испугавшись, что их голоса могут отдаваться эхом в галерее, Софи потянула его в зал с портретом Моны Лизы и тихонько затворила за собой массивные двери.

– Я же вам говорила – Принцесса Софи.

– Это так. Но вы их больше нигде не видели? Ваш дед не использовал эти буквы для чего-нибудь еще? В качестве личного логотипа на письмах или как-нибудь иначе?

Его вопрос удивил Софи. Откуда Роберту известно? Она в самом деле однажды видела такие буквы – накануне своего девятого дня рождения, когда тайно обыскивала дом в поисках подарков: уже тогда она не выносила, чтобы от нее что-нибудь скрывали. Что мой Grand-père приготовил мне в этом году? Софи рылась в ящиках шкафов и комодов.

И, набравшись храбрости, заглянула в спальню деда. Вход ей туда был запрещен, но сейчас дед спал внизу на диване.

Я только быстренько посмотрю, и все.

Она на цыпочках прошла по скрипящему полу к его гардеробу. Заглянула за одежду на полках – ничего. Следующая цель – пространство под кроватью. Там тоже было пусто. Подошла к бюро и, открывая ящики, потрогала все внутри. Должно же быть что-нибудь для меня! Вконец расстроенная, Софи открыла последний ящик и наткнулась на черную одежду, которую никогда не видела на деде. Когда она уже собиралась его закрыть, в глубине блеснуло золото.

Ожерелье?

Софи осторожно вынула цепочку из ящика. К ее удивлению, на ее конце был блестящий золотой ключ, тяжелый и мерцающий. Завороженная, она поднесла его к глазам. Таких ключей ей видеть не доводилось. Большинство были плоскими, с зубчатой бородкой. А этот – треугольным, с маленькими выемками по всей длине. Массивная золотая головка имела форму креста или скорее математического знака +, поскольку все четыре стороны были равной длины. В середине креста был выбит необычный символ – две буквы, вплетенные в цветочный узор.