— Мне кажется, — продолжил граф, — что наша очаровательная Эхне когда-нибудь всех удивит и сумеет выйти из зеркального плена, потому что девочка полна жизни!

«Это невозможно!» — с горечью подумала Анха, прекрасно зная, как устроены зеркальные артефакты, но ведь случаются же чудеса! В этом мире она не раз читала о том, что не могло быть, но случилось. А вдруг…

Они ещё долго говорили с дедом и бабушкой о том, каким образом можно освободить империю и сколько это займет времени. Как княжна должна вести себя при встрече с императором и почему важно при помощи вестников постоянно напоминать о себе здешним главам. А потом Алексис сказал:

— Не корите себя за то, что не освоили заклинание омоложения. Я бы не согласился… не хочу. Так много было всего в моей жизни, а омоложение означает, что я весь этот груз потащу дальше. А мне хочется вновь быть ребенком, познать радость открытия нового… я хочу удивляться, смеяться по пустякам и любить… любить безумно, неистово, без тени узнавания прошлых чувств…

Алексис говорил, а Татия смотрела на него влюбленными глазами и согласно кивала.

— Дедушка…

— Собирайтесь, не нужно больше слов.

Анха кивнула и поцеловав Федоровских, отправилась собираться. Если Виктор целиком и полностью примет её план, то она нескоро вернется домой. Ей предстоит военный поход, поэтому следует обеспечить себя и сына максимальным комфортом.

Подняв из сокровищницы сундук с целебными артефактами, она передала его старшему охраны.

— Это для наших людей, — сказала она.

Потом Анха велела убрать в вимане лишние кресла и загрузила его всем необходимым.

Как не оттягивала время, но надо было закончить начатый разговор с Георгием.

Он будет в бешенстве! Что бы ни говорил дед о привязанности князя к Эхне, Анха не сомневалась, что Георг её тоже любит.

Они полюбили друг друга как две хорошо подходящие друг к другу детальки. Так и просится саркастическое: он хорош, она хороша, так почему бы им не объединиться? И не стоит недооценивать эти чувства! Быть может, в мирное время всё показалось бы скучным, но сейчас… сейчас слаженность во взглядах стоила дорого.

Княжна поднялась в большую гостиную, чтобы попрощаться с Эхне, но услышала, что она беседует с Георгием. Захотелось подслушать, и Анха замерла у дверей.

— Прелестная госпожа, вы залюбовались мною, поэтому не можете сделать и шагу дальше этих дверей? — насмешливо спросил Георг, всё же заметивший нерешительно остановившуюся в дверях Анху.

Эхне с любопытством посмотрела на подругу и сразу же стала серьёзной. Она знала о переписке Анхи с императором с самого начала.

— Немножечко, — поддерживая шутливый тон, отозвалась глава клана. — Я не оставляю надежды стать когда-нибудь хоть немного столь же элегантной и утонченной как вы.

— Что-то вы мягко стелете и сладко поёте, — подозрительно сощурился князь.

Анха невесело усмехнулась и смотря князю в глаза, выпалила:

— Я… прошу вас остаться в имении вместо меня.

Ей показалось, что он не понял и надо было сказать что-то о несложившейся любви между ними, но подчеркнуть дружбу и любовь другого рода…

— Вы! Вы с ума сошли! Я никуда вас не отпущу! Я же вам говорил, что лётные пути перекрыты!

— Я вас внимательно слушала. Башни с тварями выросли пока что только возле городов. У меня есть скрывающие артефакты, так что проскочу.

— Анха, родная…

— Георг, я прошу вас остаться, — настойчиво повторила она. — Сохраните мои земли, чтобы мне было куда возвращаться, — получилось жалобно и эгоистично, но князь вряд ли слышал. Он горел возмущением.

— Вы ужасно упрямая! Если вам угодно лететь, то я полечу с вами…