а тут нате вам!

— Девочка моя, в наше время главы больше не руководствуются честью, а ищут личную выгоду. — С грустью подтвердил граф слова жены. — Вы сами душой и телом преданы своему клану, чтите свой долг по отношению к нижестоящим людям, поэтому не допускаете мысли, что другие поступают иначе. Я горжусь вами, но не витайте в облаках.

Анха приготовилась к новому витку нравоучений, но граф быстро затих, а графиня устало махнула рукой:

— Летите, дитя!

— Что? — не поняла княжна. Только что бабушка упрекала, что она всё и всех бросает на погибель, а теперь благословляет.

— Летите в столицу, а мы уж тут как-нибудь... Каюсь, отпускаю вас с тяжелым сердцем, но вы не раз доказывали свою правоту, когда другие не видели её.

Алексис улыбнулся супруге и погладил её по руке, а Татия, всхлипнув и прижавшись к нему, сквозь набежавшие слезы, продолжила:

— Мне надо больше верить вам, но я так устала… от всего. Простите, что малодушно хотела, чтобы всё оставалось по-прежнему хотя бы до тех пор, пока мы с Алексисом не уйдем за грань.

— Бабуля…

Татия перевела взгляд на служанку, принесшей вазу со льдом и зачерпнув горсть льдинок, ссыпала их в носовой платок, чтобы приложить к голове. Княжна сразу же начала читать заклинание бодрости ума и когда закончила, Татия облегченно выдохнула.

Анхе больше не хотелось спорить и что-то доказывать. Она молча сидела рядом с Федоровскими, стараясь запомнить чувство покоя, которое дарило ей одно лишь их присутствие.

— Знаете, я ужасно боюсь улетать отсюда! — призналась она. — Боюсь до дрожи в коленках! И мой сын… меня ужасает мысль взять его с собой…

Анха сцепила подрагивающие пальцы в замок и высказала то, что у неё было на душе:

— … но я не могу тут остаться! Меня словно гонит что-то вон. Я знаю, что необходимо что-то делать, искать решение и ни в коем случае не почивать на достигнутом.

Княжна разнервничалась. Ей казалось, что она говорит непонятно, а хотелось, чтобы дед с бабушкой прониклись.

— У нас был более-менее спокойный год, но это затишье перед бурей, я уверена в этом! Вы спросите меня, а уверена ли я, что император, его маги и воины —наше спасение? И я отвечу —не знаю! Но отталкивать его из-за страха потери власти здесь или того, что Виктор разорит нас ради столичных горожан неправильно. Надо договариваться, вместе торить дальнейший путь, а там, что-то да получится.

— Ну всё-всё, успокойтесь, — Алексис вновь погладил правнучку по голове. — Решение принято и не надо сомневаться. Теперь только вперед. Вы мне только скажите, есть ли у Георгия надежда, что вы станете его женой?

Анха встрепенулась, посмотрела на графа и опустив глаза, отрицательно мотнула головой.

— Я его люблю, но…

— Тогда не допустите, чтобы он летел с вами. Обрывайте вашу связь!

— Я боюсь ранить его сердце. Он не спокоен, и мои слова могут иметь серьёзные последствия, а ведь он нужен людям! Без него не только нашему городу, но всему союзу не выстоять.

— Э, внученька, с нашим князем всё непросто. Похоже вы не учитываете наличие и влияние милой госпожи Эхне! Поверьте старику на слово, между Георгом и этой барышней кипят нешуточные страсти.

— Но Эхне… — Анха изумленно посмотрела на графа, а он развёл руки и покачал головой. — Но Эхне… — ошеломленно повторила княжна и замолчала.

Да, Эхне — артефакт! Да, она часть Анхи, и немудрено, что Георг путается в своих чувствах. И вообще он как никто должен понимать, что влечение к Эхне нездорово. Однако же, Анха сама относится к ней как к живому разумному, случайно оказавшемуся в зеркальных рамках. Это тоже нездоровое отношение!