– Эсми! – окликнула ее темноволосая женщина с грубым, почти мужским голосом. – Кто твой…

Она умолкла, присмотрелась получше, потом рассмеялась.

– Кто твой несчастный друг?

Она была крупной, с широкой талией, но совершенно без жира – таких женщин, как сказала ему однажды Эсми, очень ценят некоторые норсирайцы. Ахкеймион сразу понял, что она принадлежит к тому типу людей, которые путают дурные манеры со смелостью.

Эсменет остановилась и задумалась – так надолго, что Ахкеймион нахмурился.

– Это Акка.

Густые брови проститутки поползли вверх.

– Тот самый знаменитый Друз Ахкеймион? – спросила женщина. – Колдун?

Ахкеймион взглянул на Эсменет. Кто эта женщина?

– Это Яселла, – сказала Эсменет.

Она произнесла имя женщины таким тоном, словно оно все объясняло.

– Ясси.

Яселла не сводила с Ахкеймиона оценивающего взгляда.

– И что же ты здесь делаешь, Акка?

Он пожал плечами.

– Иду со Священным воинством.

– Так же, как и мы! – воскликнула Яселла. – Хотя можно сказать, что мы движемся за другим Бивнем…

Остальные проститутки расхохотались – совсем как мужчины.

– И маленьким пророком, – хрипло добавила другая. – Пригодным лишь для одной проповеди…

Женщины зашлись хохотом, все, за исключением Ясси, которая просто улыбнулась.

Посыпались новые шуточки, но Эсменет уже нырнула во тьму – должно быть, туда, где стоял ее навес.

– Все наши живут группами, – сказала она, предвосхищая любые вопросы. – Мы присматриваем друг за дружкой.

– Так я и подумал…

– Это мое, – сказала Эсменет, опускаясь на колени у засаленного полога полотняной палатки.

У Ахкеймиона отлегло от сердца: Эсменет, не сказав ни единого слова, забралась внутрь. Ахкеймион последовал за ней.

В палатке едва хватало места, чтобы сесть. Сквозь дым благовоний пробивался запах совокупления – а может, Ахкеймион просто не мог перестать думать о других мужчинах Эсменет. Он разглядывал ее стройное тело с маленькой грудью. В отблесках костра Эсми казалась такой хрупкой, такой маленькой и одинокой… Мысль о том, как она извивается здесь ночь за ночью, под все новыми и новыми мужчинами…

«Я должен сделать это правильно!»

– У тебя есть свеча? – спросил он.

– Есть вроде… Но мы же сгорим.

Пожар был вечным кошмаром всех, кто вырос в городах.

– Нет, – отозвался Ахкеймион. – Со мной – нет.

Эсменет извлекла свечу из узелка, лежавшего в углу, и Ахкеймион зажег ее словом. В Сумне Эсменет всегда приходила в восторг от этого фокуса. Теперь же она просто наблюдала за ним с безропотной осторожностью.

Они сощурились от света. Эсменет натянула на ноги грязное одеяло, безучастно глядя на груду валяющейся одежды.

Ахкеймион сглотнул.

– Эсми… Зачем рассказывать мне… все это?

– Потому что мне нужно знать, – сказала Эсменет.

– Что знать? Отчего у меня дрожат руки? Отчего у меня такой перепуганный, мечущийся взгляд?

Плечи Эсменет поникли; Ахкеймион понял, что она всхлипывает.

– Ты сделал вид, будто меня там не было, – прошептала она.

– Что?

– В последнюю ночь в Момемне… я пришла к тебе. Я смотрела на твой лагерь, на твоих друзей. Только я спряталась, я очень боялась, что меня… Но тебя там не было, Акка! Потому я ждала и ждала. Потом я увидела… увидела тебя… Я заплакала от радости, Акка! Заплакала! Я стояла там, прямо перед тобой, и плакала! Я протянула руки, а ты… ты…

Ее наполненные болью глаза потускнели, и договорила Эсменет уже совсем другим тоном – куда более холодным:

– Ты сделал вид, будто меня там нет.

О чем она говорит? Ахкеймион прижал ладони ко лбу, сражаясь со стремлением ударить ее. Она стояла рядом, так близко, что можно было рукой дотронуться – после всего этого времени! – и все же отступила… Ему нужно было понять…