– На юриста. По-вашему – адвокат. Хотя не все юристы становятся адвокатами, но я хотел.

– Почему? Любишь защищать слабых и обездоленных?

– Не знаю. Но от несправедливости меня коробит. Уж не знаю, почему. Похоже, так воспитали.

– Жажда справедливости порождает праведный гнев. Это хорошее качество – применяй его почаще. Если уж и питать Тьму, то правым путем.

– А если левым?

– Лешачиху помнишь? – Яра хмыкнула. – Когда-то она была человеком. Колдуна же Тьма извратит еще сильнее. Управлять ею так, чтобы не поддаваться влиянию – крайне трудный путь. Для этого нужна стальная воля и четкое осознание цели, иначе быстро падешь во мрак. Возможно, именно поэтому папаша Ракова не стал взывать к Чернобогу даже на пороге неминуемой гибели. На мой взгляд – совершенно зря.

– Думаешь, я справлюсь лучше? У меня воля не то что не стальная, а даже не глиняная. Я ни одного недрочабря не выдержал, а ты мне тут такие соблазны предлагаешь.

– Недрочабрь? – девушка обернулась и приподняла бровь. – Что это? Какой-то праздник?

– Вроде того. Надо воздерживаться от блуда целый месяц.

– Занятные у вас там обычаи. Но выбор у тебя в любом случае невелик. Или ты овладеешь Тьмой, или Тьма овладеет тобой. Иного не дано.

– Замечательная перспектива, - я врезал палкой по толстому мухомору, точно клюшкой от гольфа. Мухомор поправил сбитую набекрень шляпку и погрозил в ответ кулаком.

– Да ты не вешай нос – со временем освоишься.

– Ага. Или погибну.

– Таков путь чародея, - блондинка развела руками. – Кто хочет покоя, подается в холопы. Ни войн тебе, ни дуэлей. Правда, высечь могут или на пса обменять, да и спину до самой старости гнуть придется.

– Ты вот сказала про цель. А я до сих пор не знаю, на что подписался.

– Твоя задача – проникнуть в Академию и найти культистов. Вроде уже объясняла.

– Не думаю, что это самое важное.

– Для первого шага достаточно. А теперь болтай потише, мы почти пришли.

Тропа вывела нас к просторному полю недалеко от берега озера, где стоял Китеж. Впрочем, полем это место можно назвать с большой натяжкой, ибо выглядело оно, как след огромного пожарища, где не росло ни одной свежей травинки.

Зато в изобилии лежали скелеты в ржавых кольчугах и остроконечных шлемах, меж которыми виднелись полуистлевшие стяги – алые и черные. Тут и там темнели раскуроченные обугленные избушки, но это были не руины хуторов, а нечто совершенно иное.

Избушки те отличались небольшими – в одну комнату – размерами, а стены и крыши покрывали склепанные меж собой листы железа. Но навесная броня – далеко не самое необычное в конструкции этих «домов». Куда жутче выглядели окованные сталью куриные ноги, на которых эти избушки в свое время передвигались.

Но одними ногами много не навоюешь, поэтому по бокам приделали медные раструбы и жуткого вида клещи. Все это вкупе с узкими прорезями на лобовых листах придавало избам сходства с футуристическими боевыми шагоходами, вроде дредноутов из «Вархаммера».

Но это – не единственная «техника» на древнем поле брани. Среди рытвин и проплешин валялись обломки летучих кораблей, меж них серели утыканные стрелами ступы, а остовы трехголовых ящеров лежали рядом с опрокинутыми и разбитыми русскими печами на гусеничном ходу. И вместо полатей около дымоходов приторочили бронзовые пушки и приземистые мортиры, превратив тем самым печи в самоходную артиллерию.

– Ничего себе… - что ни говори, а этот мир умел удивлять. Не успел отойти от Китежа, и тут такое. – Что это?

– Следы Великой войны, - холодно ответила Яра. – Сто лет прошло, а все как вчера началось.