«Пудреница», изъятая у Кристины, лежала в кармане моего кителя. А проснулся я оттого, что китель, висящий на стуле, издал негромкий, странный звук. Что-то внутри него как будто звякнуло.

Я сел на кровати. Отчего-то не удивился – видимо, подспудно ждал от «пудреницы» необычного поведения. И не ошибся.

Вынув коробочку из кармана и открыв, я увидел, что «клавиатура» подсвечивается, а зеркальце помутнело и на нём появились буквы.

Короткое, в одну строчку, сообщение:

«Доложитѣ обстановку, лѣйтѣнантъ».

Самому требованию доложить обстановку я, после странного поведения пудреницы, почти не удивился. А вот обращение «лейтенант» – адресованное шестнадцатилетней девушке! Это меня удивило.

Хотя, казалось бы. Я ведь сам принял командование отрядом в пятнадцать лет. Воинских званий в Сопротивлении не присваивали, но, если судить по количеству людей, которые мне подчинялись – звание лейтенанта я, возможно, даже перешагнул. Сейчас, кстати, вдруг понял, что первой моей реакцией было возмущение – какой я, к чертям, лейтенант? Что за обращение к капитану?!

Усмехнулся про себя – реакция принадлежала не мне, а Косте Барятинскому. Забавный он всё-таки паренёк… Ладно, пока чёрт с ним, с Костей. На повестке дня у нас лейтенант – хотелось бы, кстати, знать, какого рода войск, – Кристина Алмазова.

Неожиданно, прямо скажем. Справедливости ради, вникать в устройство государственной системы этого мира я начал не так давно. Мне ещё многое предстояло изучить. Но отчего-то грызли смутные сомнения по поводу того, что несовершеннолетние девушки в звании лейтенантов в этой стране – в порядке вещей…

Хотя, нет. Стоп. Спрашивается, а с чего я взял, что Кристина работает на свою страну? С того, что мы с ней вместе учимся в Академии?

О внешних врагах Российской Империи мне пока известно лишь то, что таковые существуют. Рассказывая о документе, обнаруженном разведкой, дед даже не сказал мне, где именно эта разведка работала. Но, тем не менее. Если враг существует – логично, что существуют и его разведчики во враждебном лагере. И если бы речь шла о взрослом человеке, я не удивился бы ни на секунду.

Но – шестнадцатилетняя девочка?..

Спокойно, Капитан Чейн, – приказал я себе. – То, что Кристине шестнадцать, и то, что она тебе нравится – ну да, нравится, уж наедине-то с самим собой можно быть откровенным, – логическим рассуждениям мешать не должно. Она мне и нравится-то, кстати, больше всего потому, что напоминает меня самого. Чувствую я с этой девушкой некое родство душ. Какая-то она… на фоне того, что меня здесь окружает, слишком решительная, что ли. Упрямая. И почему-то кажется, что не с золотой ложкой во рту родилась.

Это во-первых. А во-вторых, кто сказал, что если мой дед сумел призвать в свой мир представителя другого мира, то этого не смог сделать кто-нибудь другой? Что мой случай был единственным? Вполне допустимо, что Кристина может оказаться таким же «лейтенантом», как я – капитаном Чейном.

О Кристине я, к слову, почти ничего не знаю. Даже её биографией не удосуживался пока озаботиться всерьёз. Надо будет заняться этим вопросом. Позже. А сейчас – время решить вопрос насущный.

«Доложитѣ обстановку, лѣйтѣнантъ».

Человек, написавший сообщение, вряд ли будет долго ждать – чёрт знает, какие у него инструкции. Реагировать надо быстро.

«Бѣзъ измѣнѣнiй, – отбил я самый нейтральный ответ из всех возможных. – Продолжаю вѣсти наблюдѣнiя».

Пальцы не сразу удалось приспособить к крошечной клавиатуре, у Кристины это наверняка получалось не в пример лучше. Ну да, лиха беда начало. Ждём, что будет дальше. Либо объявят «конец связи» – а весь мой опыт говорил о том, что при такого рода общении его непременно должны обозначить, – либо…