— Так мы недавно только у Олега ели, — растерянно напоминает ей мать.

— Когда это было, мама?! — разводит она руками возмущенно.

— Пару часов назад! — отвечает Царева.

— И что?! Есть хочу!

— Поддержу малышку. Я тоже проголодался! — притягиваю ее к себе и глажу по голове, чувствуя непонятное единство и веселье от нашего союза.

Эта девочка меня завороживает! Честное слово!

Иначе я никак свои чувства объяснить не могу.

— Вот видишь! — восклицает кнопочка. — Пойдем, Олег, к твоему папе чай пить!

5. Глава 5

Олег

Веселой и весьма странной троицей идем в дом моего отца. Надя, счастливая, что ее покормят, летит чуть ли не вприпрыжку и напевая.

— Она так любит есть? — шепотом интересуюсь у матери девочки.

— Она любит есть в гостях, — пожимает плечами Стефани, с улыбкой взглянув на дочь. — Ей нравится то, что обычно готовят все самое вкусное, когда гости приходят. И что она гость, ради которого будут стараться.

— Чем-то в меня в детстве напоминает, — хмыкаю в ответ на ее откровенность. — Я обожал, когда к нам гости приходили, потому что мама в эти дни готовила свои самые удачные блюда. Все самое вкусное. И стол сервировала по-особенному.

— Вы мыслите в одном направлении, — бросает она, но, понизив голос, добавляет: — Можешь только незаметно сказать отцу или Раиде, чтобы они заставили ее первое съесть. Я уже обедом ее кормить не буду. Все равно сейчас наестся.

— Сделаю! — обещаю ей и, придержав ворота, впускаю девушку внутрь.

Кнопка скачет к Антону, подбегает и тут же его обнимает, опустив голову ему на колени. Брат делает попытки улыбнуться, но выходит лишь одним уголком губ. И все же он ясно дает понять, что ему приятна и Надя, и то, что она делает.

— Знаешь, Антон узнал о тебе гораздо раньше тебя, — говорит мне Стефи. — Маша показывала ему фотографии, и часто там мелькал ты. Она много ему рассказывала о тебе и хвалила. Он улыбался. Тогда мы даже не догадывались, что он твой брат.

— До сих пор не могу простить отцу то, что он скрывал от меня его, — шепчу так, чтобы никто не слышал. Ни сам отец, вышедший из дома, ни Раида.

— Ты зол на него? — интересуется Царева.

— Да!

— Ненавидишь?

— Скорее нет, чем да, — честно отвечаю. — Наверное, это дурацкая черта, моя преданность, но я обещал маме быть с ним всегда. Несмотря на то, что он делает. Он так-то неплохой ведь, просто ошибок совершает вагон. Мне нужно время, чтобы все это переварить и вернуться к прежним отношениям.

— И ты готов ему все простить? — удивленно спрашивает Стефи.

— Со временем, наверное, да, — выдыхаю и замолкаю, потому что мы доходим до Раиды.

— Ребятушки, оставьте этих двоих, — просит она нас тихо. — У них явно взаимная любовь. Пусть поиграют.

— Так он не играет, — хмурюсь.

— Антон играет с ней по-своему, — отвечает за нее Стефани. — Он не может сделать то, что могут делать другие дети. Поэтому играет с ней глазами. Взгляни, — советует, и я перевожу взгляд на Надю с Антоном.

Девочка прячется от него то вправо, то влево, а затем неожиданно выскакивает. Брат ловит ее взглядом, пытается найти каждый раз, когда та исчезает. И улыбается, когда находит.

Он будто бы глазами с ней говорит, и она понимает его язык.

Меня раздирают чувства. Ужасает боль в моей груди. Мне больно за мальчика, что прикован к коляске. Мне больно, что я могу ему не помочь. Что все надежды окажутся напрасными.

Отец сказал, что для его выздоровления нужен донор.И лишь мой ребенок подойдет.

Только загвоздка в том, что я бесплоден. И в криобанке остался единственный экземпляр моего материала. Мой последний шанс на ребенка. Четыре другие попытки были потрачены. Раньше я думал впустую, но оказалось, что нет. Одна сработала.