— Конечно! — опускаюсь на корточки, чтобы ей не приходилось голову так высоко задирать. — Как я могу не встретиться с такой принцессой?

— А мы с твоим папой виделись, — рассказывает она и без зазрения совести присаживается на мою коленку, руками обвив шею. — Он только недавно ушел.

— Знаю. Я видел его.

— Он нам с мамой купил этот дом, — продолжает девочка, и я поднимаю удивленный взгляд на подошедшую к нам Стефи.

— Он нам его подарил, но я верну деньги, — добавляет девушка вслед за дочерью.

— А давай ты к папе переедешь, я тогда к тебе в гости каждый день смогу приходить? — интересуется Надя с непосредственной наивностью. — Здесь и Антон живет. Он такой хороший друг мне, но мы мало разговаривает. А я много говорю, — гордо заявляет. — Мы с ним хорошо дружим!

— Антон? — переспрашиваю Стефани.

Я что, единственный, кто не знал о нем?! Даже ребенок знает, а я узнал лишь недавно!

Царева, вероятнее всего, читает что-то на моем лице, поэтому заговаривает с дочерью:

— Наденька, пойди поищи мой телефон. Я где-то в доме его забыла, — просит она.

Надя сползает с моим колен и убегает в дом. Выпрямляюсь и устремляю взгляд на Стефи.

— Я знаю, о чем ты думаешь, Олег, — начинает она мягко, но уверенно. — Я работала с Антоном, пока он лежал в больнице. И нет, я не знала, чей он сын. Просто приглядывала за ним и психологически помогала ему развиться. И это я Машу с ним познакомила. Это потом выяснилось — кто кому кем приходится.

Одиннадцать лет назад в нашей семье произошло горе. Мама умерла, будучи беременной. Я думал, что ребенок тоже погиб, но, как оказалось, нет. Папа долгое время скрывал от меня брата, аргументируя тем, что боялся за меня. Что если брат умрет — я не переживу. И лишь недавно я узнал о существовании Антона.

Каково узнать спустя одиннадцать лет, что у тебя есть брат? Паршиво.

— И как он? — спрашиваю девушку, отведя взгляд. — Есть шанс на то, что поправится?

— Есть, — кивает. — Он очень милый и усердный мальчик. Антон стремится к выздоровлению. Да, он… слегка отстает от своего возраста, но это несущественно! Ему нужно больше общения. Пусть займутся его здоровьем, а я дальше займусь его развитием. У меня есть опыт!

— Папа говорит, я могу помочь ему, — признаюсь ей, потому как она сейчас единственная, кому я могу доверять.

От нее словно бы исходит спокойствие и ощущение того, что она меня не предаст, как остальные.

— Правда?! — восклицает, и улыбка тут же возникает на ее лице. — Ох, я так рада, что ты можешь помочь! Славный добрый мальчик. Он такой хороший, словами передать не могу. И я искренне желаю, чтобы он выздоровел.

— Но я не уверен, что получится.

— Обязательно! Надо верить, и все получится!

— Дай бог, — вздыхаю. — Я побыл с ним какое-то время — и знаешь что? Мне нравится мысль о том, что у меня есть брат. Что он может выздороветь. Но, боюсь, ничего не выйдет. Слишком много ответственности на меня одного возложили.

— Все будет хорошо, Олег! И не на тебя одного. Поверь! Я рядом с тобой. Да, мы не были друзьями, но я хотела бы тебя поддержать сейчас. Ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью и поддержкой, — успокаивает и оборачивается на звук шагов. — Ну и есть еще эта кнопка, что несется к нам. Она явно в тебя влюбилась, — бросает без единой капли ревности или раздражения.

Люби моя дочь кого-то кроме меня так же сильно, я бы точно ревновал. А Стефани спокойна.

— Олег, а давай пить с нами чай? — подбегает мне ко мне малышка, отдав матери телефон.

— У нас чашек нет, — хмыкает Стефи. — Так что не выйдет.

— Но у его папы же есть! — изумленно добавляет девочка. — Мы у него чай попьем! И, может, даже покушаем! Я голодная!