Пальцы в конце концов соскользнули с подоконника, и я приготовилась к падению и удару, но ничего не случилось. Я повисла на змеином хвосте, чувствуя, как колотится сердце. Снова я в объятиях змеиной кожи… Снова. Только эта не холодная и не скользкая, а горячая, цепкая, надёжная.

Меня потянули наверх.

Кто это может быть, интересно? Я думала об этом вяло, как будто уже умерла. Адреналин растворился в крови, ушёл в небытие. Сейчас заболит голова, потом наступит откат. Мне нужно спрятаться, чтобы никто этого не видел. Нужно подобрать шапку-невидимку… Нужно…

Больно стукнувшись плечом о подоконник, я словно очнулась. Голова болела так сильно, что я не видела почти ничего. Где мои таблетки? Чёрт… В комнате остались, в моих вещах! И даже не пошлёшь никого за пузырьком! Лучше бы я упала и сдохла, чем теперь медленно помирать от дурацкой мигрени и отката!

Злость поднялась из самой глубины живота, выплеснулась в мышцы, и я схватилась за подоконник, подтянулась, перевалилась внутрь. Хвост с тем же противным шелестом освободил мою талию и ускользнул. А всё та же злость помимо моей воли в последнем усилии заставила схватиться за самый кончик и отрубиться от боли.

Очнулась я от лёгких похлопываний по щекам. Даже подумала: вот дурь, сильнее надо шлёпать, чтобы скорее привести в себя. А, когда открыла глаза, даже пальцы на ногах поджала! Надо мной навис всей своей массой…

Кобринец!

Я замерла на миг, а потом завозила ногами, чтобы отодвинуться побыстрее от него. Но парень с усмешкой сказал:

— Хвост отпусти. Щекотно.

Я опустила взгляд и увидела, что нижняя половина его туловища — толстый и длинный змеиный хвост. Кончик которого я до сих пор держу зажатым в кулаке. Даже пальцы побелели…

Отбросила его с ужасом.

Хорус, я трогала змею!

Бр-р-р-р…

Бросив быстрый взгляд по сторонам, я поняла, что сижу в комнате, но не моей. Комната была похожа, наверное, на все остальные комнаты общежития. Вторая кровать была пуста, на столе бардак с книгами и тетрадями. Ясно, я у Кобринца. Вот только зачем?

Взглядом задала ему этот вопрос и получила исчерпывающий ответ:

— А что, надо было к Полозу?

— Не надо, — открестилась. — Как ты…

Хотела спросить, как он узнал, что я болтаюсь за окном второго этажа, но замолчала. Дурацкий вопрос. Кобринец у меня под подозрением. Конечно, он не убийца, он не правореальный. Но змей. Скорее всего — наг, редкий вид чешуйчатых оборотней. Змеи вообще существа себе на уме… Что-то типа Эсмера, который никогда правду не скажет, но зато врать будет вдохновлённо и уверенно.

— Слушай, я вот никак не пойму, как тебе удалось выжить? — спросил он хмурясь. Всё так и стоял надо мной, торча на свёрнутом в кольца длинном хвосте, и было в этом нечто… Одновременно волнующее, отвратительное и неестественно-восхитительное. В основном, потому что верхняя часть тела Кобринца была голой и очень круто мускулистой.

Именно поэтому я сглотнула с таким удручающе-громким звуком, что устыдилась. Когда у меня были последние отношения? Когда-то давно, очень давно… Ещё в Академии МП… Иван Долин, медведь, теплокровный и сильный мишка.

Кобринец удивлённо посмотрел на меня, потом на себя и отвернулся, явив моему взору великолепные мощные лопатки. На правой была татуировка Уроборос. Змея, пожирающая свой хвост. Символ вечности и преемственности. Но в следующую секунду белая футболка скрыла татушку, и я не удержалась от тихого возгласа:

— Заче-ем?

— Что зачем? — обернулся он, с прищуром глядя на меня.

— Ничего, — буркнула. — А по поводу твоего предыдущего вопроса скажу, что не имею понятия.