Озноб пробежал по позвоночнику от атланта до копчика. Нет! Это же не может быть откат! Откуда бы ему взяться, если не было выброса адреналина? И с нежитью я не контактировала… Или контактировала, сама того не зная? Какая разница ко всем чертям, если я сейчас заколочусь по полу, как эпилептик, начнутся вопросы… Надо стиснуть зубы… Когда это помогало? Но другого выхода нет…

— Уносите уже побыстрее, — словно сквозь туман услышала женский голос. — Надо комнату убрать…

И совсем тихо женщина добавила:

— А студентке этой, которая труп нашла, прочистите память немножко.

— Зачем? — шёпот домового.

— Комнат свободных нет. И вообще… Всем надо морок наложить, чтобы не болтали.

Так-так-так. Вот, значит, как дело обстоит! Мозги туманят студентам, те ничего не помнят, родителям не жалуются, паники нет, всё прекрасно. А то, что трупы каждый день — так это ничего, это бывает!

От злости я чуть было не пропустила касание мягкой лапкой моего сознания. У домового общаги был нехилый талант, но что он может против Кнопки? Меня натаскивал сам майор Алтунин — самый крутой нечистик Башни! Он даже Сероволковского может заставить танцевать лезгинку, если захочет. А методы у Алтунина новаторские и очень даже восточные. Главное, не сопротивляться воздействию, принять всё, что тебе хотят внушить, спрятать то, что хотят отнять, дать то, что не жалко, а лучше липу. Помнится, тренировалась я на всех, кто под руку попал. Некоторые даже жаловались подполковнику, но зря. Я всегда была его любимчиком… Пригодились тренировочки-то! Без труда подсунув домовому обманки, я обволокла внушение прозрачным невидимым со стороны коконом и сложила в уголке мозга. Пусть будет, вдруг понадобится. Нечистик быстро успокоился, видимо счёл меня достаточно податливой, и тем же шёпотом доложил женщине:

— Сделано, Маргарита Аресовна.

— Прекрасно! Ну, вы знаете, что делать дальше, как и в прошлый раз — никаких следов не должно остаться.

Всё плохо! Она хочет уничтожить следы преступления! А мне придётся по памяти восстанавливать. Кто такая эта Маргарита? Комендант? Заведующая? Может, препод? Её эмоции мне совсем не понравились — совсем немного страха и очень много досады и раздражения. Напрягает ситуация тётеньку… Вот прямо конкретно напрягает, гораздо сильнее обычного напряжения от убийства во вверенном ей общежитии. Ёлки ведьмины иголки, что тут происходит?

Меня похлопали по щекам, и голос Влада позвал:

— Ада, очнись! Ну давай же!

Открыв глаза, я изобразила растерянность:

— А что случилось?

— Ты упала в обморок, — объяснил парень, радостный от того, что я из обморока выпала обратно.

— Ой… Как неудобно… — пробормотала я, поднимаясь. Мне очень хотелось вскочить, оттолкнув протянутые с двух сторон руки, но пришлось пересилить себя. Нельзя портить легенду.

— Ничего удивительного, — Кобринец умудрялся шипеть, даже когда в словах не было ни одной шипящей. — Не каждый день видишь труп в собственной комнате.

— А-а-а, труп! — вяло взвизгнула я, думая о своём, и меня тут же принялись утешать, успокаивать, а ещё и Нелька подключилась:

— Адочка, ужас какой, дорогая! Как же не повезло в первый же день! Пойдём к нам, у нас есть травяной чаёк, посидишь, пока тут всё уберут, пойдём, пойдём, я возьму твой чемодан…

— А может, ко мне, Вронская? — недобро зыркнув на лисичку, предложил Влад, но я была ещё в здравом уме, поэтому вежливо отказалась:

— Спасибо, конечно, но я пойду к девочкам.

— Как хочешь, — он пожал плечами, но остался недоволен.

Остальные актёры недавнего спектакля потихонечку расходились. Я не успела увидеть, кому принадлежал женский голос, но не волновалась на этот счёт. Маргариту Аресовну я ещё встречу. А вот домовой — кряжистый крохотный мужичок с короткой шкиперской бородкой — уже убежал и вернулся с высокой брюнеткой и малюсенькой тёткой в платочке. Первая оказалась ведьмой — я разглядела у неё на лице серые пятна — а вторая, домовичка, деловито притащила огромные для неё швабру и веник. Убирать будут. Одна манну, другая пыль. Ну и ладно, разберусь позже.