— В соточке, — глянув в направление, ответила я.

— О, забегу вечерком, договорились? А пока мне на пары! Да, я Нелли, а ты?

— Ада.

— До вечера, Ада!

И она ушмыгнула куда-то в один из коридоров. Мне даже показалось, что рыжий хвост мелькнул перед носом. Постояв с поднятыми бровями пару секунд, я тряхнула головой, пытаясь прийти в себя. Симпатичная девчонка, открытая и простая, как веник. У меня как-то не очень получалось дружить с девушками, кроме Лариски. Но Лариска дружила абсолютно со всеми, как это ни парадоксально. У неё такой характер. А у меня другой. Девки — это сплетни, постоянный трындёж ни о чём и то зависть, то ревность…

— Вронская! Эй, Вронская, подожди!

Фиолетовая ниточка манны настойчиво мельтешила перед носом, чтобы я не задерживалась, но я обернулась на голос. Влад догонял меня, широкая улыбка на лице. Прямо брат-близнец Русика! Наверное, тоже оборотень, только отчего-то не показывает этого. Вон как Нелька показалась…

— Ада! Блин, да подожди же! — он бежал, придерживая на боку спортивную сумку. — Ты же в общагу, да?

— Ага. Тебя приняли?

— Куда денутся, — фыркнул он. — У меня уважительная причина. Тебя в какую комнату поселили?

— А что, тоже в гости придёшь? — съязвила, перехватив покрепче ручку саквояжа. Манна дёрнулась в сторону коридора между колонн, вернулась и закрутилась вокруг нас, явно недовольная задержкой.

— Пошли, путеводка торопится, — Влад кивнул на нитку. — А что, и зайду, если пустишь!

— Да пущу, куда ж я денусь. Комната номер сто. А у тебя?

— Число зверя, — рассмеялся Влад. — Если не боишься, тоже приходи, как заскучаешь.

Его голос внезапно стал совсем интимно-вибрирующим, а сам парень оказался слишком близко, вторгшись беззаботно в моё личное пространство. Ой, жалко его прямо…

От удара в печень Влад согнулся пополам, а стон его прокатился эхом по коридору, напугав двух узкоглазых близняшек. А когда парень разогнулся, я уже была на лестнице. Оглянулась, хихикнув:

— Догоняй, чего ты там телишься?

Уважение, промелькнувшее в его глазах, наполнило мою душу радостью первобытной женщины. Поэтому я даже притормозила, поджидая держащегося за бок Влада. Он пробурчал:

— Могла бы и на словах выразить, чего сразу кулаки в ход пускать?

— Атака — лучший способ защиты. Давай, сам говорил — путеводка торопится.

— Я провожу тебя.

— Какой галантный кавалер, — пробормотала я, скрывая улыбку.

На этажах общежития было пусто, гулко и холодно. На стенах отчего-то горели свечи вместо ламп, а звуки шагов терялись в толстом, но потёртом половике. Влад начал оглядываться, и я всей кожей ощутила его тревогу. Да и самой стало как-то неуютно. С вурдалаками было типа того, что-то подобное. Волоски вдоль позвоночника поднялись дыбом, и даже на голове встопорщились — я этого не видела, но почувствовала.

— Атмосферненько, как в склепе, — попытался пошутить Влад, и я оценила, сказала негромко:

— Как в правой реальности.

— А ты была?

— А ты не был?

— Я первый спросил.

— Рассказывали, — уклонилась я от ответа. — Может, с непривычки?

— У меня в сумке… — сказал Влад почему-то шёпотом, — бутылка есть. Наверное, стоило бы накатить за первый день.

Я только глаза закатила, покрутив головой. Ага, только накатить мне и не хватает для полного счастья. Ещё выпрут за пьянство из универа… А потом Сероволковский так накатит, что мало уж точно не покажется.

— Соточка, — сказал Влад.

И точно, на филенчатой двери перед нами висели привинченные единичка и два нуля — пошлые золочёные циферки из совкового прошлого нашей страны, так непохожие на футуристические экраны секретного отела ДМП. В замке торчал ключ с проволочкой, на которой болталась бирка. Я взялась за ручку, боясь нажать, и обернулась на Влада: