Бросив взгляд на свои руки с тонкими пальцами, облизала пересохшие губы. Оказывается, даже одежда стала другой — по рукавам и подолу длинного платья травяного цвета бежал вышитый серебристыми нитями узор. Я провела рукой по ткани. Лен?..

Сердце стучало все быстрее, в висках пульсировала боль.

«Надо скорую вызвать, кажется, галлюцинации набирают силу», — решила я, прижимая к сердцу руку. Мне нельзя волноваться, нельзя. Сердце, этот предатель в груди, колотилось все сильнее.

Взглядом поискала на столе телефон, но там стояла лишь баночка чернил в окружении старинных свитков и фолиантов. Я даже не стала читать, что на них написано, решив, что глюкам надо давать сводить себя с ума постепенно.

Телефона не нашлось. Что же делать? Обернувшись, я замерла.

— Девушка, где... — начала говорить, но осеклась, поняв, что разговариваю с зеркалом.

Сердце теперь колотилось как безумное, в горле стало сухо. Не веря глазам, я подошла ближе и коснулась зеркальной глади. Когда пальцы нащупали холодную поверхность, вскрикнула.

Не может быть! Сплю, не иначе! Или давление так припечатало, что в голове все перемешалось!

Это же я, только не я... То есть я, но та, которая была двадцать лет назад, когда еще только начинала работать в своей библиотеке.

Опустив взгляд ниже, провела по телу руками.

— Не может быть, не может быть...

Однако тело было вполне себе реальным. Пальцы нащупали упругую грудь, округлые бедра и впалый живот — богатства, потерянные лет десять назад.

Снова устремив взгляд в зеркало, прикоснулась к лицу, ощутив мягкость и гладкость кожи на лице — пропали даже морщинки на шее, кольца Венеры, появившиеся от длительного чтения, — осторожно потрогала крутые темно-каштановые локоны, рассыпавшиеся по плечам. Я так гордилась ими, когда училась в университете… И никакой седины!

А глаза! Хоть сейчас и смотрят растерянно, синева яркая и свежая, и никаких подглазин — неизменных спутников ночного чтения и давней болезни.

Новый удар грома и звуки барабанящих по крыше капель дождя вырвали меня из вороха мыслей, шустрыми мышами разбежавшихся в стороны. Вот бы ухватить хоть одну из них за хвост, чтобы понять, что происходит и где я оказалась…

Одно из двух — либо я сошла с ума, либо… сошла с ума. Потому что не может быть здесь второго варианта!

— Ничего не понимаю… — прошептала я, все еще глядя на отражение в зеркале. — Мне нужна помощь… Срочная медицинская помощь…

— Я могу помочь! — нараспев произнес кто-то.

2. Глава 2

— Кто здесь? — свистящим шепотом спросила я, лихорадочно осматривая помещение. Никто из-за полок не выскакивал, никто не подсматривал. Так, по крайней мере, казалось на первый взгляд.

— Свиток знания говорит с тобой, — снова раздался голос, а затем за спиной я услышала легкое шуршание.

Обернувшись на звук, сделала шаг назад, потому что прямо напротив лица в воздухе завис светящийся свиток. Вот только вместо букв на листе пергамента проступили очертания лица.

— Ой! Мама… — хрипло выдохнула я, отступая до тех пор, пока спиной не уперлась в полку. Корешок одной из книг сильно ткнул под лопатку, и боль отрезвила меня. Правда, свиток с лицом все равно никуда не делся.

— Задавай свой вопрос! — велел он, разомкнув бумажные губы.

Я тихо ойкнула еще раз. Ну, все, привет, шизофрения… И хотя в библиотеке я частенько разговаривала с книгами, до сегодняшнего дня они мне ни разу не отвечали.

— Говорящий свиток… — произнесла растерянно.

— Свиток знания, — важно поправил пергамент.

— Разве такое бывает?

— Задавай свой вопрос! — Казалось, свиток начинал терять терпение.