Поднимается башня к небу. И вдруг Бог смотрит – и где-то она там? И она сразу становится маленькой. Ему надо наклониться, Ему надо сойти вниз, чтобы разглядеть это «грандиозное» сооружение. И сразу притязания людей, гордыня человеческая и вечные замыслы Божественные оказываются совершенно несопоставимы. Бог смешал их языки, и они перестали понимать друг друга. И кончилось это строительство.

Человек на протяжении всех этих сказаний показан как повернувшийся к Божественной свободе спиной, и у нас возникает искушение спросить: так почему же Провидение не остановило человека? Почему оно не сказало: «Вернись немедленно, или ты погиб!» Да потому, что мы – образ и подобие Божие. Только в свободе, только испытав сами, что такое удаление от Истины, мы можем ее по-настоящему полюбить и столь же свободно к Ней возвратиться.

В этом заключается смысл драматического, я бы сказал, несколько мрачного Пролога Книги Бытия. Ибо ответ человека горек. Но нам остается надежда. Пусть многие говорят Богу: «Нет», Он находит людей, которые скажут Ему: «Да». Он находит людей, с которыми Он заключит Завет, и с этого начнется новый этап истории, который мы называем Ветхим Заветом спасения. А затем – Новый Завет. Но это уже другая часть Библии.

Лекция прочитана 11 февраля 1989 г.

в ДК «Красная Пресня»

Наша сегодняшняя тема условно называется «Книга надежды». Книгой надежды можно было бы назвать все Священное Писание, потому что оно насыщено надеждой, несмотря на то, что взгляд Библии на человечество, на состояние мира отнюдь не романтический и вполне свободный от идеализации. Это взгляд пристальный, реалистический, суровый.

Картина мира, которая предстает перед нами в Священном Писании, отнюдь не лакированная, отнюдь не далекая от реальности. Более того, часто эта картина бывает даже мрачной, и некоторые неподготовленные люди, открывая Библию и встречая там борьбу, убийства, войны, думают: «Что же это за книга такая, чему тут можно поучиться?» Но это и есть наша грешная, трагическая, человеческая жизнь.

И именно по контрасту с этим суровым и нелицеприятным изображением действительности Библия говорит нам о надежде с большой силой. И эта надежда светится еще более ярко на фоне того мрака истории и жизни, которую Библия изображает.

Сегодня хочу коснуться той части Библии, той части Ветхого Завета, которая по традиции называется Пророческими писаниями. Они являются средоточием одной из важнейших частей Ветхого Завета и на самом деле по праву могут быть названы в целом, в единстве своем Книгой надежды.

Кто же были авторы этих писаний? И когда они жили? О чем они писали? Почему их называли пророками? Что они предсказывали? Были ли они похожи на оракулов, предсказателей языческого мира, или на современных футурологов? О чем они говорили?

Во-первых, если рассматривать эти части Библии с литературной точки зрения – это великая поэзия. Пророки были крупнейшими поэтами своего времени, их поэзия – это поэзия мирового масштаба. К сожалению, перевод, которым мы пользуемся, старый перевод, недостаточно учитывает поэтическую структуру этих писаний, которая вырабатывалась многими поколениями. Это была особая поэзия, не совсем похожая на поэзию наших дней, на европейскую поэзию, на поэзию древних греков и римлян.

Там не было строгого размера, отсутствовала рифма (это довольно позднее явление), но там была музыка слова, игра аллитерациями. Звуки этих древних поэм звучали с необычайной силой. Конечно, в переводе, как в любом переводе, это пропадает. Давайте представим себе любое замечательное произведение русской поэзии в переводе на английский язык – мы никогда не сможем добиться точной передачи поэтической силы стиха. Трудно себе представить, скажем, строки Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных…» или «И пусть у гробового входа младая будет жизнь играть…» на другом языке. Будет совершенно другое звучание.