«Бесок болех»[8], – напечатала она.

Ничего ведь, что она ответила слишком быстро, да? Нормально. Они договаривались об обычной встрече двух коллег, в нерабочее время, с целью просто пообщаться. Это можно было сделать где угодно.

Рядом с ее сообщениями появились две голубые галочки, но Ясмин не ответила сразу. Чтобы отвлечься, Мэй Линн подняла взгляд на змеящуюся впереди вереницу машин. Причина пробки по-прежнему оставалась на виду, ее обрамляли деревья, растущие вдоль обочины.

Дракон стоял неподвижно, повернув голову к Гунунг Шри Буджангу. Странно, что он сегодня так задерживался. Обычно дракона удавалось лишь мельком заметить, пока он прокладывал себе путь между горой и морем.

Ясмин ответила:

«Тогда я тебя удивлю. Жду не дождусь.;)»

Машины потихоньку тронулись с места. Мэй Линн отпустила тормоз и, беспомощно улыбаясь, позволила машине покатиться вперед. Дракон впереди появлялся и исчезал меж деревьев.

Ей сейчас хотелось думать, будто все на свете имеет какой-то смысл, мир светел, ясен и полон возможностей. Драконий силуэт вдруг показался невыносимо горьким, сам изгиб его шеи источал тоску.

Вдруг грянул гром – она подскочила и уронила телефон. Раздался треск, но Мэй Линн едва расслышала его сквозь вой ветра. Хоть бы телефон не разбился. Это будет хуже всего. Что о ней подумает Ясмин?

Она увидела краешек чехла и нырнула, чтобы его поднять. Наверное, это было к лучшему. Потому что она не заметила дерево, которое не выдержало натиска шторма, и ветку, которая врезалась в лобовое стекло.

Шри Буджанг проснулся и увидел деревянный потолок, а не каменный. Теперь так будет всегда, до конца этой жизни. Отныне и впредь он будет королем, а все это – его королевством. Сама мысль об этом казалась необратимой, как смерть.

Он выскользнул из своей опочивальни, подняв голову, чтобы встретить наступающий день.

Шри Гумум мчалась по коридору, а за ней, с грозным видом, Шри Кембоджа. С великой утомленностью Шри Буджанг распознал в них признаки бури, в которую он будет неизбежно вовлечен.

– Каканда, где ты был? – воскликнула его мать. – Мы вчера нигде не могли тебя найти! Я бы даже не узнала, что ты вернулся, если бы Балкис мне не донесла.

– Разве нужно его спрашивать, где? – сказала его сестра. – Ясно же: на гору свою ходил.

– Ох, нет, – проговорила Шри Гумум. – Каканда не стал бы, не в такой час.

– Да неужели? – усомнилась Шри Кембоджа. – Сама спроси!

– Что значит, «в такой час»? – сказал Шри Буджанг и ощутил прикосновение холодного предчувствия. – Айяханда в порядке?

Его мать покачала головой.

– Где он? – сказал Шри Буджанг. Все происходило слишком быстро. Он принес свою большую жертву, сделал широкий жест, который примирит его с семьей. Шри Даик никак не мог уйти, прежде чем Шри Буджанг с ним поговорит. – Я могу его увидеть?

– Лучше не стоит, – ответила Шри Гумум. – Он очень разочарован. Вы, дети, не знаете, вы думаете, ваш отец неуязвим. Он всю жизнь работал над тем, чтобы создать себе такую репутацию. Но сейчас его имя попало в людские суды, и за что?

– Что? – не понял Шри Буджанг.

Письмо было написано с помощью нового римского алфавита, который люди переняли в прошлом веке. В самом верху были начертаны слова:

– Айяханда сказал, что люди доставят неприятности, – заметила Шри Гумум.

Шри Буджанг медленно изучил письмо. Новый человеческий шрифт был ему непривычен, а от юридических терминов становилось только хуже.

– Но тут написано, это из-за ханту.

– Х-А-Н-Т-У, а не ханту, – сказала Шри Кембоджа. – Это аббревиатура. – Она постучала по листку когтем. – Видишь, тут поясняется. HANTU – значит «Человеческая ассоциация по сохранению природы от сверхъестественных сил». Это организация, которая борется с экологическими последствиями духовной и сверхъестественной активности.