– Ааааа!!!! – закричала Эльза и проснулась.

И выругалась грязным матом.

Так, теперь еще и сны!

Она посмотрела на часы. Еще только 7 вечера, просыпаться тёмным рано. Но уже не уснешь, сердце колотилось, и в теле еще были остатки желания сбежать…

Визит к Вудэлле откладывать было нельзя.

Она наспех налепила защитные амулеты – ведьме-эльфу ничего не стоит ставить крадники на посетителей, – накинула свой плащик с капюшоном, выпила летучее зелье – темные ведь не могли летать на внутреннем свете, но иногда пользовались летучими зельями – а путь неблизкий, пешком три дня добираться. Прикрыв глаза от бьющих через сплетения ветвей солнечных лучей, накинула заклинание "антисолнечных очков", – дождалась, пока на глазах появилось нечто, похожее на солнечные очки людей, защищающее её от светлых и целебных, наполненных любовью спектров солнечного света, эльфийка тьмы смогла, наконец, спокойно смотреть на мир, ставший сразу чуть менее ярким, сиганула в небо.

Полет сквозь плотно переплетенные деревья весьма затруднителен. Придется, бррр! еще и на сам солнце вылететь, ощущая его нежные, ласково целующие всё сущее лучи своей кожей, ну да делать-то нечего… Что-то странное с ней происходит.

Убедившись, что небо свободно от её светлых сородичей, и шепнув, для верности, добавку к "солнцезащитным очкам" заклинание "дневного зрения", чтобы уж точно не обжечь чувствительные к свету глаза, Эльза полетела, держа курс на Гнилостные Болота.

Это огромная территория, смешанные владения темных эльфов, троллей и еще разной темной шушеры, постоянно порождавшейся "приболевшей" и безконтрольной фантазией спящих Богов (людей планеты Земля).

Ведьма-эльф жила в самой северной точке болот, среди засохшего леса.

Её жилье состояло из трех частей. Самая высокая – деревянная изба, стоящая на пещере из камней (пещера была "вторым этажом"), и было еще подземелье, в которое хозяйка никого не впускала. Посетителей принимала в избе, в которую еще нужно подняться по шаткой лестнице. Ведьма иногда глумилась над просителями, пошатывая здание – чтобы те падали вниз.

Эльфийке в этом было легче – на крыльях она сразу приземлилась на площадочку перед входом в избу.

Колокольчик в виде мухомора приветливо качался – веревочка – цепочка, на которой висел медный паук – призывала подёргать.

Эльза сотворила защитный символ (фигу) из пальцев, на всякий случай обложила матом всю эту "звонительную в дверь приспосОбу" (мат, как известно темным эльфам – был такой себе защитно-проклинающий язык, которым можно было лепить такие вот заклинания – четко прицельные "плевки тьмы", творящие тёмную часть спектра творения реальности.)

После чего, девушка дёрнула пару раз за медного паучка.

Дверь тихо отворилась, скрипнув только в самом конце.

Крылатая дива настороженно прокралась внутрь, почему не видно хозяйки? Оглядывая грязноватое помещение, и стараясь не дышать прогорклостью плесени, и чем-то еще странно и муторно-сладковатым, всё в паутине, опавших листьях, каких-то разбитых банках – эльфийка начала думать, что тут никого вообще нет, и дом в упадке. Как вдруг дверь резко захлопнулась, и раздался неприятный визгливый смешок из темного угла, куда сначала Эльза не заглядывала.

– Пришла наконец? Прижало-таки?

– О чем вы? – опешила Эльза, забыв поприветствовать темную ведьму по статусу.

Та проглотила это, не поморщившись. Как будто была увлечена чем-то другим.

– А ты не помнишь?

Эльза стояла столбом, и выглядела, наверное, глупо, что снова вызвала этот противненький смех колдовки.

– Малявки эльфы, сидят и возятся в песочнице возле Великого Моря… И тут приперается к ним такая вот, кхе-хе-хе, баба яга, и говорит одной из эльфиек предсказаньице. Эльфийка пугается....