– Майор Харрис теперь наш сослуживец, командир, – голос Пич был натянут, как струна. – Он перевелся на нашу базу.

Сейм видел в Пич не только напряжение. Всегда насмешливая и уверенная в себе, сейчас она будто отчаянно старалась спрятать признаки своей уязвимости. Прямо в этот момент в этом пустом коридоре происходило нечто важное для нее, то, что выбивало девушку из колеи, ломая ее привычно выстроенную оборону. И самое странное, что прямой угрозы для Пич Сейм в этом не чувствовал.

– Думаете, что у нас хапнете больше воинской славы, майор? – усмехнулся Сеймас, поддерживая разговор.

– Нет, лейтенант, тут чисто личные причины, – и Харрис перевел красноречивый взгляд на Пич, а когда она раздраженно нахмурилась, снова посмотрел на Сейма. Теперь уже с четко читаемым вызовом.

Сейм угрожающе прищурился, но потом неожиданно даже для себя позволил отхлынуть агрессии и взглянул на майора открыто и почти дружелюбно, слегка покачав головой и давая понять, что на эту территорию он не претендует. Ему на удивление нравилось то, как этот человек прямо демонстрирует свое отношение и намерения насчет Пич. Нисколько не смущаясь ни возможных насмешек, ни явного упрямства самой девушки. В этом было что-то сродни его собственному отношению к малышке Джимми. Но Пич не наивная Джимми, и у нее свои громадные тараканы в голове, особенно в том, что касается отношений и привязанностей. Так что майора вряд ли ждут легкие деньки. А если еще и учесть их намерение свалить отсюда как можно скорее, то вставал вопрос о том, не станет ли этот упрямец палкой в их колесах. Если он будет постоянно крутиться возле Пич, это тоже может стать помехой. Поэтому Сейм его чисто по-мужски понимал и даже уважал за решимость, но не был рад его появлению.

– Не смущает, что будете служить среди монстров и фриков, майор? – прямо спросил Сейм.

– Я не страдаю расизмом в любом его проявлении. Поэтому на ваш вопрос ответ – нет, абсолютно не смущает.

– Интересно будет услышать ответ на этот вопрос буквально через недельку, другую, – вмешалась в разговор Пич, вызывающе вздернув подбородок.

– Он не изменится. Можете быть в этом полностью уверены, боец Пич, – Харрис повернулся к девушке, и как только они столкнулись взглядами, в воздухе моментально зазвенело напряжение, от которого лейтенант остро ощутил себя лишним.

Глаза мужчины обласкали и упрямо поджатые пухлые губы Пич, и ее острый подбородок, и линию шеи, скользя вверх и вниз, словно не в силах оторваться. Сейм знал, что это значит. Голод по прикосновению, сворачивающий нутро, который ни загасить, ни утопить ни в ком другом. Нужда, которая переворачивает душу и меняет и самого человека, и весь его взгляд на мир, потому что центр этого самого мира смещается, сосредотачиваясь на единственно важном для тебя человеке. Он знал, как это, потому что это стало его проклятьем и благословением с появлением Джимми. И в ситуации с Пич и Харрисом это было чертовки плохо, потому что абсолютно безнадежно.

– Не хотелось бы прерывать нечто стоящее, но ты нужна мне прямо сейчас, – Сейм со значением глянул на Пич.

– Увидимся позже, – натянуто кивнул майор и, выстрелив в Сейма еще одним «держись подальше, это мое» взглядом, ушел.

– Слушай, командир, то, что ты видел…

– Не касается меня ровно до тех пор, пока тебя это не начнет напрягать каким-либо образом или не станет помехой... в неких вещах. Ты не обязана отчитываться или притворяться, Пич. Ни передо мной, ни перед кем-то другим. Но если видишь необходимость поговорить об этом, мы сделаем это позже и не здесь. Сейчас я прошу тебя пойти в комнату Джимми и посидеть с ней, пока я не вернусь.