Алексу стало неуютно сидеть. Такой оборот разговора вызывал в нем чувство неловкости. Он поменял положение.

– Марико-сан, боюсь, вы склонны видеть в наших отношениях больше, чем там есть на самом деле.

– Джоанна не отшельница. Ей надо, чтобы кто-то был рядом.

– Я вам верю, но она не любит меня. Любовь не может прийти так быстро.

– Разве вы не верите в любовь с первого взгляда?

– Это выдумка поэтов, – ответил Алекс.

– А я думаю, такое может быть.

– Да? С вами уже случалось?

– Нет, но я надеюсь, что обязательно будет.

– Желаю удачи. По-моему, я не верю и в любовь вообще, а уж тем более в любовь с первого взгляда.

Его заявление явно поразило ее.

– Если вы не верите в любовь, – сказала Марико, – тогда как же вы назовете, когда мужчина и женщина…

– Я называю это похоть…

– Нет, не то.

– …и привязанность, взаимозависимость, а иногда – временное помешательство.

– И это все, что вам когда-либо приходилось чувствовать?

– Да, все, – сказал Алекс.

– Я не верю.

Он пожал плечами.

– Но это так.

– Любовь – единственное, от чего мы можем зависеть в этом мире.

– Любовь – это последнее, от чего стоит зависеть. Люди говорят, что любят, но все меняется. Единственные константы – это смерть и налоги.

– Но некоторые люди не работают, – сказала Марико, – следовательно, они не платят налоги. И есть много мудрых людей, которые верят в вечную жизнь.

Алекс открыл рот, чтобы возразить, но вместо этого усмехнулся:

– Догадываюсь, что вы прирожденный спорщик. Я лучше остановлюсь, пока недалеко зашел.

– Так как насчет Джоанны? – спросила Марико.

– А что насчет ее?

– Разве она вас совсем не интересует?

– Да, конечно, интересует.

– Но вы не верите в любовь.

– Джоанна мне очень нравится. Но что касается любви…

Марико взмахнула рукой, останавливая его.

– Подождите. Простите. Это грубо. Я ужасно невежлива. Вы не должны открывать мне так много себя. Я так дерзка. Пожалуйста, извините.

– Если бы я не хотел говорить, вы никакими мольбами не вытянули бы из меня ни единого слова, – произнес Алекс.

– Я только хотела, чтобы вы знали, что, не думая о том, что вы можете чувствовать к ней, Джоанна любит вас. Вот почему она так безжалостно отвергла вас сейчас – она боится, что это свершится. – Марико допила остатки виски и встала, чтобы уйти.

– Подождите, – сказал Алекс. – Мне надо увидеть ее.

Марико понимающе улыбнулась. Ему не хотелось рассказывать о Лизе Шелгрин, поэтому он предоставил ей думать все, что заблагорассудится.

– Это важно, – сказал он.

– Приходите завтра вечером, – сказала она. – Джоанна не может навсегда бросить работу.

– Не могли бы вы сейчас подняться наверх и постараться убедить ее встретиться со мной?

– О, что-то вы очень беспокоитесь о ней – для человека, не верящего в любовь.

– Марико-сан, так вы поговорите с ней?

– Это не поможет. Ей сейчас очень плохо. А когда она в таком настроении, она не будет слушать ни меня, ни кого другого. Еще день или два, пока депрессия не войдет в свои обычные рамки, она будет ненавидеть весь мир.

– Я завтра приду опять.

– Она будет отвратительна с вами.

– Я очарую ее, – вяло улыбнулся Алекс.

– О, и другие достойные мужчины сдавались.

– А я не буду.

Марико положила свою руку на его.

– Надеюсь, вы действительно не сдадитесь, – сказала она. – Если бы те, другие мужчины не сдались так легко, один из них, рано или поздно, мог бы пробиться к ней. Я все еще думаю, что у вас больше шансов, чем у кого бы то ни было. Вы и Джоанна во многом похожи. Вы оба приняли одиночество как образ жизни. Долгое время вы отчаянно хотели любить кого-нибудь, но ни один из вас не сумел встретить такое чувство, чтобы оно захватило. Цените ее, Алекс-сан, она нужна вам вся, так же как и вы ей.