Алекс встал, нервно прошелся взад-вперед.

– И кто мог сделать такое с ней? – спросил он. – И почему они все еще ею интересуются? Какие ставки в этой игре? Насколько для них важно, чтобы настоящая личность, скрытая под личиной Джоанны Ранд, хранилась в секрете? Убьют ли они меня, если я докажу, кто она на самом деле? Убьют ли они ее, если ее убедит то, что я ей расскажу?

У него не было ответов на эти вопросы, но он знал, что неизбежно найдет их. Алекс не мог прекратить расследование этого дела, пока не будет знать о нем все. Его комнаты были обысканы, он был ранен ножом. Он должен был им за большее, чем просто небольшое унижение и боль.

На западе Киото постепенно, как тлеющие угольки, догорал последний свет дня. Под небом цвета глины город погружался в вечер.

На улицах Гайона было еще много людей. В барах, кафе, ресторанах, публичных домах начинался другой вечер – вечер бегства от реальности.

Отправляясь в «Прогулку в лунном свете», Алекс был безукоризненно одет. На нем были темно-серый костюм с подходящим жилетом, бледно-серая рубашка и зеленый галстук. На плечи было наброшено серое пальто. Он шел с видом туриста по вечерним улицам и, казалось, был восхищен виденным. На самом же деле Алекс уделял мало внимания архитектурным замысловатостям и жизни вокруг. Его ум был занят тем, что обычно казалось ему ребячеством, а теперь было нормальной реакцией на события двух последних часов: он пытался выяснить, есть ли за ним «хвост». Каждый раз, поворачивая за угол или останавливаясь у перехода, он старался бросить незаметный взгляд назад, как будто желая еще раз посмотреть на какой-нибудь вид Гайона и таким образом, не выдавая себя, изучить народ, идущий за ним. Его внимание привлекли трое мужчин, идущих поодиночке и вроде бы наблюдающих за ним. Они останавливались вместе с ним квартал за кварталом. Первый из них был толстый человек с глубоко посаженными глазами, огромными челюстями и жидкой бородкой. Однако его габариты делали его наименее вероятным из этих трех кандидатов: он был хорошо виден, а люди, работающие по этой части, почти всегда незаметны. Второй подозреваемый был сухощавый мужчина сорока лет, его лицо было узким, а кости выпирали. Третий был молодой человек не старше двадцати пяти лет, одетый в джинсы и желтую нейлоновую куртку. Когда он шел, то нервно попыхивал сигаретой. К тому времени как Алекс добрался до «Прогулки в лунном свете», он еще не был уверен, который из мужчин следил за ним, если вообще это кто-то делал, но он запомнил каждую черточку их лиц, чтобы потом проверить.

На входной двери в кафе было приколото объявление на японском и английском языках:

ИЗ-ЗА БОЛЕЗНИ ДЖОАННЫ РАНД ПРЕДСТАВЛЕНИЕ СЕГОДНЯ НЕ СОСТОИТСЯ.

ОРКЕСТР «ПРОГУЛКИ В ЛУННОМ СВЕТЕ» ИГРАЕТ ТАНЦЕВАЛЬНУЮ МУЗЫКУ.

Алекс сдал пальто гардеробщице и вошел в бар. Ресторан приносил хороший доход, но сегодня там было только шесть посетителей. Он сел в стороне – у закругляющегося конца стойки бара – и заказал «Старый Сантори». Когда бармен принес виски, Алекс сказал:

– Надеюсь, мисс Ранд не очень серьезно больна.

– Не очень, – с тяжелым акцентом ответил бармен по-английски, – только горло.

– Не будете ли вы так любезны подняться наверх и сказать ей, что ее спрашивает Алекс Хантер.

– Она слишком больна, чтобы принимать, – сказал бармен, кивая и улыбаясь в ответ.

– Я ее друг.

– Она слишком больна.

– Ей надо поговорить со мной, – настаивал Алекс.

– Больное горло.

– Я слышал. Но…

– Ей нельзя много говорить.

– У нас свидание.

– Извините.

Некоторое время все продолжалось в таком же духе, пока наконец бармен не сдался. Он подошел к кассовому аппарату и набрал номер по телефону рядом с ним. Во время разговора с Джоанной он несколько раз как-то украдкой взглянул на Алекса. Повесив трубку, он медленно вернулся, избегая взгляда Алекса: