Я выхожу из калитки и смотрю на соседние дачи. Ну, все, разумеется, дорахо-бохато. Нажимаю интерфон, что в доме слева. Тишина. Жду минуту, нажимаю повторно. Ответа нет. То же самое происходит и с домом напротив. Ошиваться по всему поселку совершенно не улыбается. Везде высокие заборы, камеры. Представляю, как женщине с подписными листами было неприятно тут ходить. Поблизости еще один соседский участок - рядом с дачей Борюсика. Он последний на линии, и две его стороны примыкают к лесу. Наверняка, самый дорогой. Решительно направляюсь к калитке и снова вдавливаю палец в кнопку.

Тишина и пение сверчков. И мертвые с косами… Вернее, не с косами, а с газонокосилкой. Вот поэтому меня, наверное, и не слышно. Шум газонокосилки все перекрывает. Ну уж нет, так просто от Елизаветы Ершовой еще никто не отделывался. Нахожу у Борюсика высокую лестницу. Ох и тяжелая, зараза! Тащу ее к стене и приставляю. Упорно лезу вверх, так и ожидая, что лестница накренится и я полечу носом прямо в куст можжевельника. Бр-р! Долезаю доверху, осторожно хватаюсь за гребень стены. Хорошо еще, что осколки битого стекла тут не втыкают. Или колючки с электричеством нет.

От любопытства аж зудит в затылке. Заглядываю за забор…

А он хорош - газоноподстригатель! Парень высок и худоват, но в меру. Светлые волосы собраны в хвост. Я люблю блондинов, а этот к тому же выглядит очень симпатичным. Серая футболка – давно полинялая и вытянутая от многократных стирок – мокрая от пота. Располагаюсь с полным комфортом и погружаюсь в терпеливое созерцание. Парень доходит до конца широкой лужайки и разворачивается назад. Поднимает голову и замирает на месте. Газонокосилка смолкает. Парень трогает пальцем ухо: видимо, слушал музыку. Подходит к забору и смотрит на меня.

- Привет! – жизнерадостно говорю я.

- День добрый! – настороженность так и сквозит в его серых глазах.

- Я к вам в калитку звонила, но вы не слышали, - обезоруживающе улыбаясь, объясняю я. – У меня проблемка небольшая. А больше никого из соседей нет. Или отвечать не хотят. Вы тут работаете? Вы садовник?

Парень изучающе смотрит на меня. Потом, видимо, какой-то узел у него в душе развязывается, и на лице проступает облегчение.

- Я газон подстригаю, - объясняет он очевидное.

- Понимаете, - говорю я, – а я у знакомых гощу. Мне надо в магазин съездить, а как выехать за ворота, не знаю. Они мне должны были брелок от въездных ворот оставить, но я его найти не могу. И связаться с ними тоже не могу. Может, потом Иришка… Это подруга моя! Может, она мне и позвонит, но на данный момент я стала заложницей ситуации. Причем, и в прямом, и в переносном смысле.

Снова улыбаюсь, стараясь максимально расположить к себе этого симпатичного газонокосильщика.

- А вас как зовут? – спрашивает парень.

Я чуть розовею. Кадрится? Белый шиповник, дикий шиповник краше садовых роз…

- Елизавета, - сладким голосом говорю я. – А вас?

Надеюсь, не Автандил. Как-то он на Автандила не смахивает. Но явно не московский говор. С Украины? Из Молдавии? Иришка говорит, что их садовник тоже откуда-то оттуда. Летом у них работает, а на зиму на родину сваливает.

- Максим, - очень четко и внятно произносит «графский садовник».

Ну что ж, очень даже приличное имя. Не Махмуд, чай.

- Так не подскажете, Максим, что с брелком от ворот делать? Меня охрана пропустит без него?

- Не знаю, - пожимает плечами Максим.

Действительно, он же не хозяин дома. Он тут на таких же птичьих правах, что и я. Хмурюсь.

- А хотите, Елизавета, - неожиданно предлагает парень, - я вам свой брелок одолжу. Потом вернете?